А я думал, что она, озвучив свои страхи, успокоилась.

Вздыхаю и сажусь на стул за прилавком, где она торгует овощами и фруктами. Сейчас сезон, поэтому я рад, что ей удалось выкроить минутку на меня и просто поговорить.

- Она боится, - признаюсь ей, немного стыдясь того, что раскрыл терзания жены.

Но лишь в надежде, что она сможет немного помочь.

- Чего?

- Материнства, я так понял. Боится, что не справится. На самом деле я уже думал попросить тебя с ней поговорить. Но на днях она, наконец, высказалась.

- Сынок, это нормально. Когда я была беременна тобой, меня охватывал ужас оттого, что я могу не справиться. Если ты хочешь, я все же с ней поговорю.

- Не знаю, она впервые доверилась за это время, как ее настроение изменилось в худшую сторону. Можешь сказать, что заметила что-то, но не говори о моих словах, пожалуйста.

- Не скажу, - мама улыбается и продолжает собирать в пакет овощи.

Я оставляю ей деньги, но она, как обычно, возмущается.

- Там не вся сумма. Но хотя бы что-то. Ты набрала тут килограмма на три.

- Моя невестка беременна, и я люблю своего сына и его жену. Не удивительно, что я хочу дать вам овощей и фруктов.

- Спасибо, мам.

- Забери, сынок, - сует мои деньги в карман.

Никогда не берет, поэтому я кладу их в кассу под столом, когда она не видит.

- Может, еще что-то нужно?

- Не-а. Мне сегодня уже пришлют деньги за работу, сразу купим все, что не успели в детскую.

- Это хорошо.

- Думаю попробовать сразу пару заказов взять.

- У тебя, итак, спина болит из-за этого компьютера, сынок.

- Зато так мне придет оплата разом больше пятидесяти тысяч. Смотря какой заказ. Будет многостраничный, там и под сотню выйдет.

- Ох, Данька. Ну нельзя же так. Вон Яна и декретные получает.

- Я еще не решил, - приходится соврать ей, потому что я сегодня написал уже о моей просьбе.

Тут к лавке подходят покупатели, и я быстро забираю пакет, кладу деньги за продукты и ухожу.

Дома появляюсь ближе к шести. Яну нахожу на кухне. Мы быстро перекидываемся парой слов и сажусь работать за компьютер.

Незаметно проходит два часа. Мои глаза устают, и я решаю сделать перерыв.

Жена сидит на балконе и смотрит на улицу. На часах хоть и восемь, но довольно светло. Уже и жары нет.

- Ты как?

- Нормально. Решил оторваться от работы?

Звучит слегка обвинительно. Поэтому я не отвечаю словами, а скрашиваю их поцелуем в шею и объятиями.

- Тебе смска приходила. Деньги на карту пришли.

- Отлично. Завтра можем пойти и купить кроватку дочери, а также пеленки и прочее.

- Хорошо, - она вздыхает, и я улавливаю что-то такое… не знаю даже как объяснить.

- Что-то не так?

- Думала, может, прогуляемся?

- Конечно. Я сейчас сохраню проект и можем идти.

Когда я иду в спальню, Яна уже надевает платье с длинным рукавом.

- Господи, ты такая красивая, - подхожу и, не позволив ей одеться, обнимаю.

- Да ну, растяжки сплошные по всему телу и лишний вес.

- А я считаю тебя самой прекрасной женщиной.

- Я не женщина. Мне двадцать четыре.

- Мне странно говорить: «Моя прекрасная девушка».

- Но иначе звучит так, что ты обращаешься к тридцатилетней тетке.

- Тридцать не так уж и много. Мне двадцать девять.

- Не для девушки.

Я усмехаюсь и отпускаю ее, чтобы мы, наконец, оделись.

- Дань, - зовет меня Яна, когда я беру документы с собой в карман и кошелек.

- М?

- А в кафе зайдем?

Я останавливаюсь и мысленно подсчитываю, сколько стоили вещи для малышки, и сколько останется у нас до следующей выплаты и понимаю, что выйдет впритык. Потому что те деньги, что получает Яна, я не позволяю тратить на семейные нужды. Она должна знать и чувствовать, что я способен содержать семью. Тем более, если я закончу проекты чуть раньше, то, скорее всего, получу деньги как раз до родов.