— По-моему, ты переходишь границы, — он говорит спокойно, но его спина напряжена, а плечи приподняты, что не скрывает даже массивный свитер. — Забыл о хороших манерах? Даже если и так, то быстро вспомнишь, ведь разговариваешь с женщиной.

— По-моему, это ты переходишь границы. Как я разговариваю со своей, — Глеб выделяет последнее слово, — женой, тебя не касается, — он смотрит на Аркадия с превосходством, выгнув бровь.

Задыхаюсь то ли от возмущения, то ли от наглости, исходящей от Глеба. Не могу поверить, что он устраивает скандал при постороннем человеке. С меня хватит! Он может думать обо мне все, что угодно. Но обращаться со мной, словно я последняя шалава, тем более перед человеком, с которым мне предстоит работать — это слишком.

Выхожу из-за спины Аркадия. Становлюсь рядом с ним. Стараюсь размеренно дышать.

— Глеб, остановись! — произношу жестко, сжимаю кулаки, пытаясь сохранить хоть долю спокойствия, которая у меня осталась. — Мы с тобой уже все выяснили. Нашему браку — конец. Совсем скоро разведемся. Осталось немного потерпеть, а потом будем друг другу просто коллегами. И то ненадолго. Проект закончится, и наши пути разойдутся. Навсегда, — к моему удивлению, голос не дрожит, только под конец становится совсем тихим.

Глеб поджимает губы. Окидывает меня ненавистным взглядом, после чего хмыкает.

— А ты еще бо́льшая дрянь, чем я думал, — его голос пропитан язвительностью.

Слова бьют меня по лицу похлеще пощечины. Я задыхаюсь. Смотрю на Глеба так, будто вижу впервые. За что он так со мной?

Аркадий кладет ладонь на плечо моего мужа, сжимает, пытаясь переключить его внимание на себя.

— Тебе нужно успокоится, — произносит он размеренно.

Глеб откидывает руку архитектора и хватает мое запястье, сжимает до боли.

— Не вмешивайся не в свое дело! — рычит муж и идет на выход, мне ничего не остается кроме, как последовать за ним.

Он не оборачивается, пока тащит меня по коридору. Не останавливается, когда я спотыкаюсь и чуть не врезаюсь ему в спину. Задерживается только для того, чтобы открыть дверь в начале коридора. Затаскивает меня в тамбур, ведущий на лестницу.

— Пусти, — пытаюсь выдернуть руку, но только делаю себе больнее. — Глеб, отпусти, — торможу, пятками впиваясь в пол.

Муж разворачивается так резко, что я ненадолго теряю равновесие. И если бы он разжал пальцы, то я точно приземлилась бы на задницу. К счастью, Глеб все еще держит меня, поэтому мне удается найти опору под ногами, прежде чем я понимаю взгляд.

Сразу же жалею об этом. В глазах мужа отражается настолько сильная, испепеляющая ярость, что та, что была на кухне, кажется слабым огоньком перед пожаром.

Шагаю назад. Глеб идет на меня. Не останавливаюсь. Двигаюсь спиной вперед, пока не врезаюсь в стену. Холод бетона подпитывает страх, комом разрастающийся в груди. На спине выступает холодный пот. Кровь шумит в ушах. Глеб сокращает расстояние, разделяющее нас. Останавливается совсем близко. Запирает меня в оковы своего тела, упираясь локтями в стену. Приходится запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза, посылающие в меня стрелы ненависти. Чувствую себя мышкой, которая попалась в руки голодного кота.

Глеб наклоняется ко мне, приближая лицо к моему. Не разрывает зрительный контакт, когда тихо произносит:

— Это же с ним ты спала два года назад?

У меня уходит пару секунд, чтобы разобрать смысл слов сквозь шум в ушах. Округляю глаза.

— Что?