Но выбирать не приходилось. Следователь хмуро махнул нам рукой на два даже по виду жестких и неудобных щербатых стула.

Мы присели. Я сжала руку Эли, прося тут сдерживаться.

— Чем могу быть полезен, милые дамы? — Уголки губ следователя поползли вниз.

— Я хочу написать заявление о клевете.

— О как. Ну что же. Кто я такой, чтобы препятствовать этому. — Мужчина подался назад, достал из внутреннего стола чистый лист и с хлопком положил его на столешницу. Затем ощерился и довольно хмыкнул, когда увидел нашу испуганную реакцию.

— И кто же вас… оклеветал? — словно между прочим поинтересовался он, пока я формулировала предложения.

— Леди Лукреция Стрикс.

— М-м-м. Как интересно. А ну-ка покажи, что ты там уже написала. — Следователь вырвал лист из-под моих рук. Я пораженно застыла.

— Ну-ну. На-ка, ознакомься сначала вот с этим.

Он залез в потрёпанную коричневую папку на столе и вытащил лист, испещренный аккуратным почерком.

А затем швырнул его мне практически в лицо. Пришлось снова сжать руку Эли и проглотить столь неуважительное к себе отношение.

По мере того как я читала этот лист, становилось ясно, что и тут меня опередили. Бывшая свекровь уже предъявила мне за воровство, рукоприкладство и, предположительно, применение запретной магии.

У меня внутри все опустилось. Вот зачем она задержала меня у судьи, тот наверняка с ней в сговоре. Ну не верю я в совпадения. И теперь мое заявление о клевете будет выглядеть лишь как жалкое оправдание, желание насолить хоть чем-то в ответ.

Весь статус без вины пострадавшего человека я только что утеряла, теперь стала той, что решила оболгать добропорядочную леди. Действовать на опережение не получилось.

Драконий бог! Силы изначально были неравны.

А когда я поняла, что против моей воли в уголках глаз скапливается влага, Эли вырвала у меня лист.

— Э, дамочка. Вы что творите? — заверещал следователь. Подруга быстро прочла заявление леди Лукреции.

— Так, короче. Хлоя, пиши все, что хотела.

Я взяла свой лист, небрежно откинутый следователем, и, невзирая на его кислую мину, написала свою версию событий. Пусть разбираются.

— А вот и мое заявление. Я хочу сообщить о неподобающем поведении лорда Стрикса. У меня и подписи жильцов есть.

Мужик скривился, потянул свою тощую руку с грязной каймой под ногтями к Эли, но та не дала ему лист.

— Сначала вы сделаете магическую копию и заверите как положено, что приняли к рассмотрению.

Тот снова скривился, но все сделал.

— И мое заявление тоже, чтобы оно нигде не потерялось, — четко произнесла я.

По крайней мере, уже эти листы никуда не денутся. Только вот следователь так просто не спустил нам это с рук.

Он нажал на тревожную кнопку под столом. В дверь ворвались полицейские. Следователь небрежно махнул в мою сторону, и двое мужчин в форме дружно подхватили меня за локти, сдергивая со стула. Все происходило слишком быстро.

А следующие слова следователя прояснили мою незавидную участь.

— Вы задержаны, дамочка.

— На каком основании? — процедила я.

— Вот на этом! — Следователь снова покрутил листом с опусом леди Лукреции у моего лица и довольно оскалился. Он поправил свой черный дешевый мундир и заложил руки за спину.

— Вы не имеете права. Я ничего не делала. И разве вам не надо еще доказать мою виновность? — не сдавалась я.

— Вообще-то, я могу кого угодно задержать на двое суток.

— Ах ты!.. — вскипела подруга и сорвалась с места. Но я успела крикнуть ей и удержать от опрометчивого поступка.

— Эли, не надо! — Я качнула головой. Подруге пришлось отступиться. Она сжимала кулаки и молча наблюдала за тем, как меня выводят из комнаты. Но ее глаза, наполненные решимостью, подсказали, что она все так просто не оставит.