Я среагировать не успеваю. Муж приближается, обнимает сзади, разворачивая лицом к перилам. Мы смотрим на задний двор ресторана, в котором собрались. Здесь тихо, спокойно, почти не слышны звуки с проезжей части. Я бы здесь, пожалуй, осталась. До тех пор, пока не опустеет зал. Не хочу внутрь, не хочу под пристальные взгляды. И хочу забыть про сумку в его багажнике, содержимое которой никак не дает мне покоя.

— Мы просто разговаривали, — шепот на ухо.

Я дергаюсь. Хочу, чтобы отпустил. Лучше бы он молчал. Тогда у меня был шанс продолжить молча стоять в его объятиях, но теперь я не могу. Хочу, чтобы отпустил. Жажду взглянуть ему в глаза, пусть даже придется утонуть в них.

— Прекрати! — слегка повышает голос, зажимает руки, чтобы не вырывалась.

У нас с Демьяном большая разница в росте и весе. Я едва дохожу ему до плеч и вешу всего пятьдесят пять килограммов. Демьян высокий, почти метр девяносто, широкоплечий, с прорисованными мышцами тела. Как бы ни сопротивлялась — он все подавит. Сил ему хватит, но как только я затихаю, он ослабляет захват и пользуется запрещенным приемом — целует меня за ушком. По телу расползается дрожь, на глаза наворачиваются слезы.

— Ты с ней спишь? — спрашиваю каким-то чужим голосом. Не своим. — Спишь со своей секретаршей?

4. Глава 4

— Даяна не секретарша, а помощница и нет, не сплю. Откуда вообще такие мысли, Майя? — Демьян разворачивает меня к себе.

— Вы весь вечер ворковали.

— Весь вечер? — муж выгибает одну бровь, хмурится, словно не помнит. — Что происходит?

— Ничего.

Я пытаюсь уйти, но Демьян удерживает меня, ловит за руку.

— Тебя кто-то накрутил? Что-то сказал?

— Я не слепая.

— Да черт… я бы никогда ни с кем на людях, ты же знаешь!

А не на людях? — хочется спросить, но я молчу. Кусаю изнутри щеку и пытаюсь понять, что у нас не так. Когда все пошло наперекосяк и почему? И кто в этом виноват? Я, потому что перестала быть интересной? Или он, потому что вкусил богатства и славы? Не так давно у мужа были только амбиции. Хороший доход, не позволяющий голодать, но компания так не развивалась, а теперь… все пошло в гору.

— Она моя помощница, мы обсуждали, как подступиться к Кольцову.

Я хочу верить, но сумка в багажнике не дает покоя, но спрашивать о ней я не стану. Я должна увидеть что там собственными глазами. Должна знать.

— Пчелка, — муж притягивает меня к себе, обнимает, удерживая за талию, целует в висок. — Что за глупости у тебя в голове?

Я себя накрутила. До такой степени, что воспринимаю все так, будто уже убедилась в его измене, у меня есть доказательства, а на самом же деле — ничего, кроме сумки в багажнике. И то я понятия не имею, что там внутри.

— Майя…

Муж обхватывает мой подбородок, вынуждая вскинуть голову. Обхватив рукой мое лицо, жадно впивается поцелуем. Подавляя сопротивление, сразу же проникает в рот языком. Отстранившись, с шумом втягивает воздух, прижимается лбом к моему.

— Ты моя, Майя. Любимая и единственная. Слышишь?

— Слышу.
— Веришь?

Очень хочется сказать, что да. До сообщения, которое я сегодня получила, так бы и ответила, но сейчас пасую.

— Не веришь, значит.

— Ревную тебя очень сильно. Ко всем тем бабам, которые тебя окружают.

— Никого лучше тебя нет. И никогда не будет. Верь мне, хорошо? Что бы не случилось, что бы не произошло, верь только мне. Всегда.

Меня настораживает его тон и взгляд. Вообще его поведение сегодня словно выбивается из обычного. Не сильно, но я чувствую тревожность, я ею словно заряжаюсь, но до этого момента думала, что это исходит от меня, а сейчас кажется, что в зале в принципе витает напряжение.