Ульяна тихо ахает, когда я грубо сминаю треугольник ткани, одновременно покрывая лёгкими прикусами изящную линию челюсти. Она вжимается плечом в кресло и поднимает выше согнутую в колене ногу, открываясь моему чумному взгляду полностью.

Без смущения, без наигранности. Совершенно.

Отодвигаю ткань в сторону и веду подушечкой большого пальца по гладкой плоти, ощущая кожей отзывчивую мягкость женского тела. И снова целую, теперь уже в губы. Более резко, грубо, настойчиво... Под закрытыми веками взрываются фейерверками обрывочные картинки, всего, что я бы мог с ней сделать, но по её упрямой милости не делаю.

Состояние дикое — пограничное между бешенством и болью.

Я тихо рычу, когда проталкиваюсь в неё без ласки, без подготовки указательным и средним пальцами, на все три фаланги разом! Голову какая-то хмарь накрывает, пелена на глазах, только инстинкты работают. Сжать. Схватить. Присвоить. И я не собираюсь нежничать. Не заслужила.

— Плохая девочка! — выдыхаю хрипло в ответ на её несдержанный стон. Повторяющийся громче, когда я начинаю двигаться с той же резкостью, с какой проник в неё.

Рвано втягиваю носом горячий густой воздух, когда шире открываю рот, вылизывая тонкую лебединую шею, так одуряюще пахнущую, что её хочется свернуть! Ульяна будто нарочно дразнит, сжимая меня изнутри, ещё больше разводя ноги, прижимается ближе, ещё ближе... Она такая горячая, такая жаждущая... что, если расстегну ширинку и посажу её сверху, даже слова против пикнуть не сообразит! Я просто лишу её способности размышлять и ужасаться тому, что с ней делают.

Возможность вырисовывается настолько соблазнительная, что у меня от предвкушения жжёт лёгкие и болезненно пульсирует в паху. Получить разрядку так просто, стоит только проявить настойчивость. Каждая мышца во мне горит и напрягается. Всего несколько движений нужны для смены позы... Раскрасневшаяся, с лихорадочным, поплывшим взглядом Ульяна и не поймёт ничего! А когда поймёт, тогда уже будет поздно.

Я до скрипа зубов сжимаю челюсти, чтобы не сорваться. Хочется выть, но нет. Это не та женщина, которую при неограниченном запасе времени хочется трахнуть по-быстрому в тесной машине. Потом, может быть, если подвернётся случай, а нет — не страшно. У меня просторная квартира и куча времени, чтоб воплотить в жизнь всё, что только в голову взбредёт. Всё потом... Потом! Ещё наверстаю.

Подвожу Ульяну к оргазму и чувствую, как снова зверею. Она красиво, безумно чувственно кончает на моих пальцах, а я впиваюсь алчным взглядом в её пылающее лицо и злюсь ещё сильнее, сам не знаю почему.

Оставив её приходить в себя, забираю из бардачка бутылку Хендрикса, пулей вылетаю из машины и закуриваю. Запиваю дым неразбавленным джином. Накрапывает мелкий нудный дождь. Огонёк сигареты шипит... и я весь тоже...

Неудовлетворённость сжигает мои внутренности в пепел.

5. Глава 5

— Слушаю, — отвечаю на звонок телефона, пытаясь сообразить, какого чёрта может захотеть от меня моя мать после двухнедельного бойкота. Точнее, она меня за хамство решила наказать игнором, а я… я просто кайфую! Наслаждаюсь тишиной и покоем.

— Надеюсь, ты не забыл вчера поздравить племянника с днём рождения? — как обычно, заходит она с упрёков.

— Забыл, — с ухмылкой выдыхаю дым, шлифую джином. Горло дерёт от крепости напитка, но отпускает изнутри немного, становится тепло. Никотин так не греет... — Спасибо, что напомнила… на следующий день. Повод прочитать мне мораль засчитан, выслушаю в другой раз. Сегодня я занят.

— Чем ты таким занят, негодяй?! — моментально заводится она. — Мать его неделями не слышала, а он, видите ли, занят! Спозаранку!