2. Глава 2

— А не пошел бы ты… – плюю ему под ноги, резко встаю с дивана и направляюсь на выход из этой злосчастной квартиры.

— Чтоб дома меня ждала, – кричит мне в след.

На ватных ногах иду по коридору. Обуваюсь в босоножки, не пытаясь их даже застегнуть. Пулей вылетаю из квартиры и не удосуживаюсь ее закрыть.

Уже в лифте даю волю своим чувствам, рыдая навзрыд. Оседаю без сил на пол, обзывая его мысленно все возможными матерными словами. Так больно мне еще никогда не было. В груди жжет, словно туда запихали горящие угли, и они выжигают все без остатка.

Как я могла полюбить такое чудовище? Как?! Это же как он меня ненавидит, что так унизить:

“...и это будешь не ты”, болезненным эхом отдается в груди.

Они были произнесены с такой надменностью и неприязнью, что почувствовала себя биомусором, ненужной вещью, которую подарили и владельцу она не особо нужна.

За что мне все это? Что я сделала в своей жизни не так?

Какая я же дура, что влюбилась в Андрея Вострова. Будь проклят тот день, когда его увидела и пропала. Пропала так, что до сих пор не могу себя найти, свое достоинство.

Мне тогда было восемнадцать. Папа пригласил на совместный отдых семью Востровых. Он только начал сотрудничать с Востровым старшим, и я понятия не имела, что это сотрудничество станет судьбоносным для меня. Увидев впервые Андрея, осталась в таком впечатление от неожиданной встречи. Ему тогда было двадцать три года, как мне сейчас. Высокий, подтянутый молодой человек со светлыми волосами.

Я тогда зависла на нем и любой его мимолетный взгляд, заставлял трепетать и краснеть. В то время была скромной и застенчивой девушкой, строго воспитываясь родителями. Они меня оберегали, как зеница ока, запрещая множество вольностей и ставя жесткие рамки в воспитании.

Тогда считала, что так и надо, это правильно. Но, побывав два года замужем, поняла — многое упустила в недолгой жизни и теперь, хочется свободы, как птице в небе.

Устала быть правильной дочерью и правильной женой. С меня хватит! Я хочу свободы и вздохнуть полной грудью, сбрасывая с себя тяжелые оковы.

Выхожу из лифта, вытирая слезы со щек и уверено направляюсь на выход из фешенебельного здания.

Сажусь в красную тойоту, которую купил мне дорогой и любимый муж, выделяя эти слова в кавычки. Перед глазами все расплывается от непрекращающихся слез. Сижу еще пять минут, уставившись в лобовое стекло, усмиряю свою истерику, и наконец завожу мотор.

— Прочь. Прочь из его жизни, прочь из этого города. Даже не буду дожидаться недели, поменяю билет на рейс и сегодня же вылетаю, — с рыданием кричу перед собой, смотря вперед.

Не помню, как доезжаю до загородного дома, где прожила последние два года, думая, что буду здесь счастлива. Не заезжая в ворота, оставляю свою красную подругу снаружи.

Иду почти бегом, проходя кованые ворота, не здороваясь с охранником, что сидит на посту, и быстрым шагом преодолеваю вымощенную каменной плиткой дорожку к дому.

Преодолеваю порог дома, бросаю ключи и сумочку на комод и спешно поднимаюсь на второй этаж.

В свою спальню влетаю, открыв дверь со всего размаху, что та с грохотом и треском ударяется о стену. Открываю шкаф-купе и вытаскиваю оттуда все вещи, бросая на широкую кровать, в том числе огромный чемодан, которым редко пользовалась.

У нас даже спальни отдельные, не говоря об интимной жизни, которую можно на пальцах посчитать сколько раз было за этот год. Я же всегда растворялась в нем, а он... А он думал о другой. Как он был зол, когда узнал о нашей помолвке, его перекошенное лицо навсегда останется в моей памяти, а я тихо его любила и мечтала о нем.