Где-то в комнате тикали часы, и это было странно. Потому что мы давно вынесли из спальни единственный будильник, и других часов в квартире не было.

Потом я поняла, что так стучит мое сердце. Медленно и ровно, почти как у покойницы.

Скрипнула дверь. Я почувствовала как прогнулся матрас подо мной. Макс лег рядом, положил руку на мое бедро и прижался так крепко, будто делает это в последний раз. Чувство, повисшее между нами, можно было назвать одним словом - прощание.

Я не шевелилась. Впитывала каждое мгновение этой странной, ненужной нам обоим ласки.

Все честно, потому что лгут оба.

Я делаю вид, что сплю. Он, что все еще меня любит.

Максим тянется к шее губами, ласкает пальцами грудь, погружается в меня, почти что растворяясь внутри, и я разрешаю сделать это. Все что происходит дальше не по настоящему, это сон, который снится нам двоим. Мы занимаемся любовью долго, исступленно. Кусаем друг друга, царапаем, рвем волосы, чтобы больно было не только внутри. Чтобы тела горели вместе с душами.

Формально это не секс, а драка.

Когда я наконец кончаю, Макс вдавливает мое тело в мокрую простынь и со стоном падает, прижимая меня всем весом. А я обхватываю его за плечи и трясусь в рыданиях.

Уже сейчас мы оба знаем, что я никогда не прощу своего мужа.

Он укрывает меня одеялом и баюкает как маленьку.

- Сонечка, Соня, я сделаю что угодно, чтобы ты не ушла.

- Правда сделаешь? - всхлипываю я и чувствую, как Макс кивает. - Тогда изобрети машину времени, вернись в прошлое и не предавай меня, пожалуйста. Не можешь? Ну так и я не могу…

3. Глава 2

“Эта зима обещает быть самой теплой за последние десять лет. Сегодня плюс одиннадцать. За окном дождь, но постараемся сохранить предновогоднее настроение с помощью нашей любимой песниии”, - ведущий радиостанции преувеличенно радостно протянул последнюю гласную и я едва не пропустила зеленый сигнал светофора, под трек “Новый год к нам мчится”.

До замоскворецкого районного суда оставалось пара перекрестков и один большой квест - как и где припарковаться. В будний день сделать это практически невозможно.

Обычно я приезжала сюда с Максом, у которого был пропуск на закрытую территорию во дворе, но сегодня как-то было не с руки.

Прошло пять дней с тех пор как я узнала про его измену.

Узнала не так как это случалось у большинства женщин - без подготовки и возможности принять этот факт заранее. За годы работы адвокатом я слышала множество историй, но почти все они сводились к одной простой последовательности.

Сначала что-то менялось - едва уловимая, словно ничего не значащая деталь. Затем появлялись первые подозрения. Улики. Слухи. Факты. В конце концов измена вскрывалась во всем своем гладком обличии, но женщина уже как будто успевала смирится с этой мыслью.

Титов же просто сообщил мне эту новость.

Поставил перед фактом.

Как бы между прочим.

Прокрутив в голове всё, что произошло той ночью я еще раз убедилась в правильности принятого решения. Макс пытался меня переубедить, но его слова сливались в один бессмысленный поток оправданий, извинений, убеждений и раскаяния.

Живот скрутило судорогой. Я скривилась, пытаясь одновременно вспомнить что съела на обед и взглядом найти хотя бы одно парковочное место.

Это уже третий круг, должен же был хоть кто-то уехать! Одно место все-таки освободилось и я легко юркнула в брешь между Мерседесом и Лексусом. Это было легко, как дышать. Мне нравилось водить, а всех мужчин, которые считали, что “баба за рулём хуже обезьяны с гранатой”, я оставляла без колес в зале суда. Если мои клиентки хотели выйти из брака забрав любимую машинку, то они ее забирали.