— Ах какие мы нежные и ранимые. Что цветочки в саду, — тёмный взгляд напоследок прошёлся по моему горящему от унижения лицу. — Советую привыкать к новой жизни, садовница. И не ломиться в двери моей спальни, чтобы лишний раз себя не расстраивать.

Его пальцы наконец-то разжались.

— Увидимся, — бросил он, развернулся и пошагал прочь, в спальню, где его дожидалась его пышногрудая.

Я привалилась к стене и перевела дух.

Меня пошатывало и одновременно трусило.

Боже мой, Митина, во что же ты вляпалась.

Во что же ты, непроходимая дурочка, вляпалась…

3. Глава 3

— Алина Сергеевна, а вы… вы куда? — горничная Марина хлопала глазами, пока я, словно заполошная, металась по комнате, сбрасывая в обыкновенный картонный ящик свои пожитки.

В голове — зияющая пустота.

А ещё явственное неверие в то, что всё это происходит со мной наяву.

— Я ведь просила вас не трогать мои вещи. Ведь просила же. Ведь просила, — бормотала я, будто помешанная. — Ну расписались и расписали. Сыграли эту чёртову свадьбу. Галочку поставили. Разве этого недостаточно? Зачем было тащить меня в дом, когда…

Я проглотила рвавшееся наружу рыдание. Да не в пышногрудой дело. Пусть с кем хочет кувыркается. Просто… унизительно это. Невыносимо, когда эта богатая, эгоистичная сволочь ещё и насмехаться над моим положением себе позволяет.

Будто ему самому эта женитьба была не нужна!

Он ведь без их безумного договора тоже пропадёт.

Тут бы поддержать друг друга, понять, что сейчас в одной лодке. А он из свадебного шатра сразу в койку с какой-то девицей полез.

Животное ненасытное.

Изверг.

Гад.

Ненавижу!

— Так… вы же теперь здесь хозяйка…

Я позволила себе истеричный смешок и швырнула в коробку домашние тапочки.

— Марин, будешь мне выкать, я с тобой вообще разговаривать перестану, ясно? А что до хозяйки…

Я перевела дыхание, очень вовремя напомнив себе, что не имею права распространяться. Чем меньше людей знает об истинной природе нашего скоропалительного брака, тем меньше шансов правде просочиться наружу. В конце концов от этого зависело моё будущее. Которое ещё никогда не виделось мне настолько мрачным.

— …что до хозяйки, то я тут хозяйничать не собираюсь.

Мой взгляд скользнул по аккуратно сложенному в кресле подвенечному платью и приставленным рядом белым туфлям.

Безумие…

— Марин, я возвращаюсь к себе. Пожалуйста, не распространяйся об этом. Очень прошу.

Она кивнула, окинула меня взглядом, перевела его на коробку:

— Ну тогда… может, я хоть Мишку попрошу, чтобы он ва… тебе вещи донёс?

— Глупости, — я застегнула толстовку и подхватила свою ношу. — Тут только одежда и всякие мелочи. Сама донесу.

И, верная своему слову, покинула особняк Громовых, бодро пошагав в ночной тишине через продуваемый по-осеннему свежим ветром сад.

К этому времени праздник уже отгремел, гости разъехались, но я меньше всего волновалась об этих вещах. Свадьбу Громов целиком и полностью переложи на плечи опытных организаторов, которые за положенную сумму эту свадьбу, должно быть, провели бы и без жениха с невестой.

Вот это был бы идеальный вариант.

Я вздохнула, поудобнее подхватила коробку и ускорила шаг.

Скоро впереди замаячили желтые огоньки окон моего родного коттеджа. Уля, наверное, ещё не спала.

И уж точно не ожидала, что её бедовая старшая сестра явится домой среди ночи.

Так и оказалось.

— Господи, я насмерть перепугалась! — она стояла на пороге в одной пижаме, прижав руку к груди. — Ты что тут делаешь? Что случилось?

Я протиснулась мимо неё внутрь и опустила коробок на пол в нашей скромной, но бесконечно уютной прихожей.