Глупая трата времени.

— Останови тут, — прошу Демида.

Пусть притормозит на соседней улице. Я добегу отсюда. Не хочу, чтобы его видели у моего дома. Не хочу доставлять родителям лишние проблемы.

— Ты промокнешь.

— Это всего лишь дождь, а не те помои, которыми меня облили по твоей милости, — пожимаю плечами.

Ермаков печально улыбается и останавливает машину, где прошу. Не спорит. Знает, что бесполезно.

От души хлопаю дверью и перебегаю дорогу. К подъезду подхожу промокшей до нитки. И плевать, если честно. Только вот у дома меня ждет неприятный сюрприз.

— Вы съехали от мужа? Информация в сети — правда? Демид правда живет на две семьи? Хотя бы один комментарий.

Журналисты словно повсюду. Их голоса сливаются в один. Я стараюсь не реагировать и не останавливаться. Если замедлюсь хоть на шаг, они меня растерзают.

— Я не даю комментарии, — прижимаю магнитный ключ к замку.

— Вы жили со своим мужем ради денег? Не выглядите расстроенной.

— Идите в задницу, — показываю средний палец и захожу в подъезд.

5. Глава 5

«Демид Ермаков разводится с женой, потому что та не может родить ему ребенка».

«Жена футболиста Ермакова хочет денег и крови. Откровенное интервью матери футболиста!»

«Ася Крылова, двадцатисемилетняя подруга футболиста Ермакова. Кто она?»

Зачем они это делают? Блокирую экран и кидаю телефон на кровать. Подальше от себя. Прошли сутки. Всего сутки, а я из дома выйти не могу. Журналисты по-прежнему дежурят у подъезда, и кажется, их только больше становится.

Родители в шоке. Мама плакала вчера, переживает за меня дико. Папа вообще хотел с охотничьим ружьем на улицу идти, стервятников этих отпугивать. Мы его еле остановили.

Вот так моя жизнь превратилась в какой-то нескончаемый театр. Что делать-то дальше? Я понятия не имею, когда скандал затихнет. В сети начали мелькать заголовки о том, что любовница моего мужа согласилась дать интервью. А свекровь уже вовсю отвешивает комментарии. Крутит старую пластинку о моей меркантильности. Мол, это я разбила пару Демида и этой Аси когда-то.

Конечно, я ее тогда в глаза не видела, а теперь, оказывается, мужика увела.

Сам Ермаков молчит. Не звонит больше и не пишет.

За окном темнеет, отодвигаю штору и смотрю во двор. У подъезда журналистов нет. Но вот тот белый фургончик стоит здесь со вчерашнего дня. Самые настойчивые прячутся там.

— Саш, ужинать будешь? — мама заглядывает в мою спальню.

— Буду.

— Как ты?

— Нормально, — пожимаю плечами, а саму потряхивает. У меня скоро мозг взорвется от всего вранья, что льется со всех сторон.

Мой муж меня растоптал.

Мама присаживается на диван, поправляет плед. В комнате горит ночник. Приятный, мягкий свет. Уютно, но словно еще более тоскливо.

Ночью мне снился наш медовый месяц. Мы такими счастливыми были. Я проснулась со слезами на глазах. Во сне плакала от счастья, а в реальности почти до утра рыдала из-за реальности, в которую попала.

— Все проходит, и это пройдет, доченька. Ты у нас такая сильная, все будет хорошо. Я знаю это. Ты будешь самой счастливой, поверь мне.

Мама поднимается на ноги, подходит ко мне и обнимает.

Чувствую себя маленькой девочкой. Она словно в детстве, когда я разбивала коленки, меня жалеет.

— Спасибо тебе, — шепчу и целую ее в щеку.

— Сашка, это временные трудности.

— Майя, Саша, идите сюда! — слышу бабушкин голос.

— Что там? — кричу.

— Идите, тут мужа твоего показывают.

— Чего?

— На федеральном канале.

Бабушка делает звук громче и толкает дверь в мою комнату.

Не знаю, что мною движет, но я срываюсь с места и замираю перед теликом.

Ермаков и правда на экране. В студии какого-то шоу, которое крутят в прайм-тайм.