- Теперь понимаю, почему она ее фото никогда не показывала, прятала Викторию ото всех, на детские праздники не приводила. То аллергией прикрывалась, то слабым иммунитетом. Знала, как только увидят, все поймут, из чьего семени создание это на свет появилось, - снова Сидор подает голос.

Его спрашивали?! Упырь.

Выражения глаз Журавля не вижу. Опустив голову, собираюсь с мыслями.

Внезапно вспоминаю, что несмотря на суровый тон старшего товарища Михалыча, я заметил как в уголках его губ промелькнула усмешка: «Дескать, рождаемость в стране поднимаем! Молодец. Так держать. Но надо бы исправить ситуацию».

- Нет. Не от меня Голубева Вику родила, - чеканю и откидываюсь на спинку кресла. – Не было у нас в Верой отношений. Вы же знаете, я ее выходки терпеть не могу. Бесит она меня.

- Ты это брось. Женщина как женщина. Красивая, но как мать-одиночка затюкана жизнью. Кобель какой-то сделал ей ребеночка и сбежал. Мать его! – пронзает меня дотошным взглядом. Так и чувствую в себе зачатки кобеля – рычать уж больно хочется.

- К сожалению, у меня другие сведения, - холодно бросает начальник, - из первых уст, так сказать, от твоей жены.

Перевожу затравленный взгляд на Женьку.

Жилистый вёрткий смотрит на меня во все свои глазенки темные. Злорадствует. Старые счёты сводит.

Подавляю в себе желание сорваться с места, схватить подонка за грудки и тряхануть так, чтобы всю его поганую сущность вытрясти.

Сейчас для меня это непозволительная роскошь!

Ситуация явно складывается не в мою пользу.

Скриплю зубами от злости.

- Чего молчишь? Сказать нечего? – хмуро бросает начальник.

Поворачиваю голову в его сторону.

Когда Михалыч успел так заматереть?

Мы с ним не в одной операции бок о бок участвовали. Не раз выручали друг друга. А попав в крутой кабинет, он вдруг мне не верит. Верит всем, кроме меня.

Моя утроба очень громко булькает. А в горле встает отрыжка. Изжога огнедышащим драконом пытается меня сожрать.

- Могу идти? Решать проблему? Или могу делом заняться? – безэмоциональным голосом спрашиваю я.

- Так, Ханин! Ты еще не ответил по существу вопроса, - шипит Журавлёв.

- Я сказал – нет. Не мой это ребенок!

- Если ты так уверен в этом, почему отказался пройти тест ДНК?

- Я?! – поднимаю глаза на полковника. – Голубева отказалась давать материалы дочки.

- Так ты надави на нее. А то получается, что вы заодно! Никакой разницы для твоей жены нет в том, кто из вас идет в отказ. Важны только факты. Ведь ты сам пораскинь умишком, как могло так получиться, что девочки выглядят как однояйцевые близнецы?!! Я тебя спрашиваю! – рявкает и бьёт кулаком по столу.

Сидоров вздрагивает. В его глазах мелькает испуг.

- Я не в курсе ребенка Голубевой. Не имею к этому никакого отношения, - машинально отвечаю я. – Пусть сама решает свои проблемы.

- Достал ты меня, Ханин! Проблемы у тебя, не у нее. Если наверху узнают, - указательным пальцем тычет в потолок. – Не миновать строгих выговоров с занесением в дело. - Но это еще куда не шло! А вот место свое из-за тебя не собираюсь терять, - Вытирает салфеткой пот с раскрасневшегося лица. – И не смотри на меня так! Мне до пенсии осталось пять лет. И на оперативную работу я уже не гожусь по состоянию здоровья. А у меня семья, дети, внуки… Всех кормить надо!

- Что вы с ним возитесь? – впервые подаёт голос Женька. – Отстраняйте его от дел! Пусть решает свои «женские» проблемы.

Придушил бы его!

Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Вцепился взглядом в лицо тяжело вздыхающего Михалыча.

- Ну, так, Макар. Даю тебе месяц, чтобы разобрался со своими бабами и дочками. И это для тебя приказ! Запомни! А если скандал не замнешь, не помиришься с женой, то…, - закидывает руку за голову, смотрит на меня пристально.