Не любит…

Из какого-то принципа, словно назло Соболеву, каждое утро оставляю кровать не заправленной. И отказываюсь от завтрака.

Понимаю, это звучит глупо.

Вроде, как в поговорке. Назло бабушке отморожу уши…

Но ничего не могу поделать с невыносимым желанием противостоять мужу, даже если Богдан этого не видит.

Меня постепенно, планомерно окутывает мутное озеро из эмоций. К злости примешивается животный страх. Страх женской особи потерять своих детенышей.

Что может быть хуже?!

Утром встречаю Галину Семеновну. Показываю ей дом, оставляю на ней Машу с Ваней. Затем натягиваю первую попавшуюся в гардеробе одежду и выезжаю в адвокатскую контору.

Пока сижу в приемной, не могу с собой справиться. Кусаю щеки изнутри, нервно сжимаю дизайнерскую сумочку. Секретарь Долинского, милая девушка лет двадцати, носится надо мной и пытается всячески угодить.

- Привет, Ян, - кивает Арсений, встречая у двери кабинета.

Долинский не меняется. Как обычно, источает уверенность и хладнокровие.

Хотелось бы и мне ощущать что-то подобное.

- Привет, - пытаюсь улыбнуться. – Спасибо, что принял без очереди.

- Всегда рад старым друзьям. Что у вас произошло? Никогда бы не подумал, что решите разводиться.

Прикрываю глаза, прежде чем вытолкнуть из себя:

- Я тоже о таком не думала. Никогда.

- Так, - Арсений усаживается в кресло во главе стола. – Давай поговорим. Что в идеале ты планируешь получить от ситуации с разводом?

Я хочу, чтобы его вообще не было!

- Я… хочу, чтобы мои дети остались со мной, Арс. Это главное.

- Ну, здесь можешь быть спокойна. Российский судебная система очень редко выбирает сторону отца в этом вопросе.

- Но Луневич сказал, что муж… Богдан хочет забрать детей.

- Луневич, - морщится. - Успокойся, Ян. В любом случае судья выберет сторону, в которой детям будет максимально комфортно. Приоритетом является то, к чему ребенок привык: дом, детский сад, школа. Любой переезд или смена коллектива не приветствуется. У тебя, как у матери, есть так называемый необходимый гигиенический минимум: ты не принимаешь алкоголь и наркотики, психически стабильна, обеспечена жильем и деньгами. Как правило, этого достаточно.

- Арс… - вздыхаю, озираюсь и шепчу настороженно. – Я только что прошла лечение в клинике неврозов.

Арсений округляет глаза и внимательно изучает мое лицо.

- Официально? Клиника государственная? – настораживается.

- Нет.

- Отлично. Мы не будем отображать этого в документах. А вот бумажки придется пособирать: характеристики из детского сада, школы, справки из поликлиники, а также нужны будут показания ваших соседей, домработницы или няни.

- У меня нет домработницы. И я все равно боюсь, что детей заберут, - слезы подступают. – Зачем тогда адвокат Богдана вообще об этом сказал?

- Ян, - понимающе отвечает Арс. – Успокойся. Это всё грязные уловки. Запуганная женщина охотнее соглашается на все условия. Больше не разговаривай с Луневичем. Отправь мой контакт.

- Хорошо, спасибо. А что делать с брачным договором?

- Я так понимаю, его нет?

Киваю.

В кабинет заглядывает помощница Арсения. Наблюдаю, как девушка аккуратно разливает чай и пытается подступиться к своему руководителю.

Улыбаюсь, потому что они интересно смотрятся вместе. Арсений раздражительно закатывает глаза, когда девушка, кажется, она представилась Ариной, неловко касается его плеча.

Делаю ей комплимент, и мы немного болтаем.

Когда Арина уходит, а глаза Арсения отлепляются от её стройной фигуры, он резко качает головой и возвращает серьезное выражение лица:

- Так. Брачный договор. Сто́ит знать, чего ты хочешь в итоге?! Подумай по поводу компании. Что ты будешь с ней делать? Как распоряжаться своим имуществом? В некоторых случаях, действительно целесообразнее просто принимать ежемесячное жалование. Его размер определяется в дополнительном соглашении. Таким образом, бизнес не вымирает, не требуется его реорганизация и, как результат, не падает уровень прибыли. А ведь это также отразится на достатке ваших детей.