- Нет пока. Что случилось с самого утра?

- Забери нас, пожалуйста, от моих. Папу просить не хочу, а такси....

- Поняла, поняла. Буду в районе часа.

- Спасибо. Чтобы я без тебя делала.

Иду в детскую комнату и оперативно поднимаю детей. Пока они завтракают внизу, складываю их вещи так, чтобы рюкзаки не казались слишком объемными.

Я не знаю, собираются ли родители препятствовать нашему отъезду, но на всякий случай хочу уехать без огласки.

У себя в спальне натягиваю свободные джинсы и объемную толстовку. На голове делаю объемный пучок из волос. Кожа на лице горит и чешется.

В сумочку закидываю вещи первой необходимости: таблетки, карты, зарядку для телефона и ключи от дома.

Мама заходит с растерянным выражением лица:

- Яна, не злись на отца. Он действительно хотел как лучше.

Горько усмехаюсь.

- Это ужасно, мам. Ужасно. Наш с тобой близкий человек не осознает, что вред другим людям не может быть во благо.

- Он мужчина, Ян. Смотрит на это немного с другого ракурса.

- Это ужасно. Я... Просто в шоке.

- Не нужно теперь делать отца во всем виноватым. Твой Богдан тоже начал вставлять ему палки в колеса.

Мой Богдан.

- С одной только разницей - Даня защищается. Боже, мам, - слезы опять катятся по щекам. - Ты понимаешь, что обо мне сейчас думает муж? Вся семья?

Рыдания душат, но я продолжаю:

- Если был хоть какой-то шанс, что мы... Как-то сможем все ещё исправить... Теперь на это нет ни единой надежды. Я бы сама на месте Богдана ни за что больше не связалась с Шацкими.

Мама неопределенно качает головой и рассматривает узор на покрывале.

- Может это и к лучшему, Ян? - спрашивает тихо. - Ну, сколько можно вам мучать друг друга!? Ты знаешь, что я достаточно деликатно всегда отзываюсь о зяте. По-женски я даже могу понять твою дикую влюблённость, - мама грустно улыбается. - Богдан был красивым парнем. Сейчас превратился в статного, взрослого мужчину. Но... Моё мнение, что вы слишком разные за эти годы так и не поменялось.

- Но почему?

- Я не могу это объяснить, - качает головой мама. - Просто чувствую, что в итоге вам не по пути.

- А как же любовь?

- Каждый день на планете умирают тысячи людей. Каждый день на планете умирают чьи-то чувства, Яна. Это правда. Прими её и живи дальше. Ты ещё встретишь мужчину, который оценит тебя по достоинству.

В окне замечаю подъезжающий знакомый опель.

- Мы с Верой поедем, прогуляемся с детьми в парке.

- Поезжайте, конечно.

Подхватываю сумку и детские рюкзаки и спускаюсь на первый этаж.

- Маша, Ваня! Выходим, - зову детей из столовой.

Нервничаю пока они, как обычно, не спеша натягивают кеды.

Папа, слава богу, так и не появляется.

В машине у Веры вкусно пахнет кофе. Подруга, как всегда, сияет и излучает легкое веселье.

- Это тебе, - кивает она на стаканчик. – Куда едем?

- Домой, - говорю твердо.

Дети практически сразу засыпают на заднем сидении, а я со слезами на глазах делюсь с Верой своими бедами.

Рассказываю всё.

Как после разговора с ней пошла к Дане и увидела помаду на бокале.

Как поругались.

Как папа решил отомстить за меня, а мой муж меня уничтожить.

Периодически запиваю свои слезы сладким кофе и стараюсь сама проанализировать всё, что со мной произошло.

- Ян, может, ты переволновалась? Ну помада на бокале с учетом того, что помимо него была еще посуда и они были не вдвоем?! А?

- Не знаю, Вер, - качаю головой. – У меня тогда не было вообще других вариантов. Словно шоры с глаз спали и все.

- Ясно. Ты достроила реальность.

- Это как?

- Я недавно брала интервью у довольно известного нейропсихолога. Как раз обсуждали, что человеческий мозг не может отличить действительность и наше воображение. Если ты что-то ясно представишь, то он с легкостью достроит картинку, как тетрис. Помнишь такую игру в детстве?