- Да бл*дь…

Богдан со всего маха запускает подушку в комод, на пол летят статуэтки, которые мы привозили из путешествий.

- Ничего не изменилось, - говорит муж со злостью. – Ты не изменилась.

Вскакивает с кровати, разворачивается и идет к шкафу. По пути скидывает полотенце.

Пялюсь на его голую подтянутую задницу и меня взрывает. Он делает это снова. Обвиняет меня.

- Говорила мне мама, что этим все закончится, - реву, закрывая глаза.

- Что же ты ее не послушалась? – спрашивает Богдан тихо, надевая спортивные штаны.

- Дурой была.

- Ясно. А сейчас умная? Надрываешься из-за херни.

- Сейчас умная. Больше я терпеть этого не стану.

- И что сделаешь?

- Я тебе верила, Богдан. Выслушивала, в чем я виновата и как дура, пыталась разглядеть в себе недостатки.

- Да у тебя же нет недостатков, - ядовито произносит муж. – Откуда они в голубой крови?! Недостатки - удел холопов вроде меня.

- Я тебя никогда не считала холопом. Только это для тебя не существенно. Все неважно. То, что я пошла против всех. Против близких своего круга.

- Своего круга, - передразнивает он.

- Да, - взрываюсь. – Я десять лет молчала и терпела.

- Что ж ты так долго мучалась, несчастная?!

- Больше не собираюсь. Это была последняя капля. Измену я тебе не прощу.

- Блядь, я тебя придушу сейчас, - говорит он зловеще. – Какая на хрен измена?! Ничего не было. Ты сумасшедшая истеричка.

- Да-да, а через десять лет ты Маше с Ваней нагулянную сестренку притащишь. Скажешь: «Так получилось. Бес попутал. Но ты ведь больная алкоголичка у меня, всё поймешь». Где-то я уже это видела, - произношу со злостью, и сама застываю.

Черт.

Я же обещала себе, что никогда больше не буду говорить плохо о его родителях.

- Богдан, - осекаюсь, глядя, как его лицо багровеет.

Он подступает ближе и дергает за локоть так, что сомнений нет - будут синяки.

- Богдан, - визжу, пока он тащит меня в гостиную.

Толкает на диван и поднимает с пола платье.

- Одевайся, - произносит глухо.

Быстро натягиваю платье поверх комплекта белья, выбранного мужем с утра по фотографии, и всхлипываю.

- Одевайся, - повторяет бешено. - И пошла на хер отсюда, Яна, - кивает на дверь.

- В смысле? – вздрагиваю.

- Пошла. Отсюда. На хер.

- Ночь на дворе, куда я пойду?! – спрашиваю испуганно.

- Мне всё равно. Иначе я тебя задушу своими руками, - его руки сжимаются в кулаки.

Округляю глаза и вскакиваю с дивана. Судорожно поправляя платье, несусь в прихожую. Там надеваю туфли, хватаю сумку и выскакиваю из квартиры.

Несусь по лестнице, ничего не слыша… Это финал. Конец.

Я жить не хочу.

Вылетаю из подъезда. Ничего не соображая, усаживаюсь в откуда-то взявшееся во дворе такси и пытаюсь оправиться от шока.

12. Глава 12. Яна.

Первое, что я ощущаю, когда более-менее прихожу в себя и в ушах угасает непрекращающийся гул – приторный аромат ванили и корицы.

Чувство страха расплёскивается вязким сиропом сначала в ногах, а потом поднимается всё выше и выше. Достигает максимальных пределов, когда я осознаю, что не заказывала такси и тем более не называла водителю адрес.

Я была настолько шокирована тем, что произошло между мной и Богданом. Совершенно ничего не соображала. Уселась в первую попавшуюся машину, даже толком не рассмотрев её.

- Это вы? – спрашиваю пораженно.

Вельветовый пиджак и фуражка расплываются в глазах от приступа удушья. До сегодняшнего дня приятные для меня запахи становятся чем-то вроде угарного газа.

Губы вмиг высыхают и мне нестерпимо хочется на свежий воздух.

Водитель уверенно ведет автомобиль по ночным улицам и бросает на меня смеющийся взгляд через зеркало заднего вида. Его глаза пустые и затуманенные, словно у дохлой рыбы.