Следом приходит снимок от Богдана. Он заснял свой стояк, разместившийся в брюках.

Давлю смешок и разглядываю объемный бугор, чувствуя, как ноги дрожат от волнения и желания. Я давно так не хотела мужа, как сейчас.

- Яна, - окликает Вера. – Я, вообще-то, здесь. Вы хоть поговорили с ним?

- Поговорили.

- Высказали претензии друг к другу?

- Ага, - закусываю нижнюю губу.

Ни за что не признаюсь даже своей Вере, что я так и не высказала Богдану ни-че-го. Ничего из того, что меня не устраивает.

Я слишком боюсь его потерять, чтобы быть честной… В моем случае правдивость – непозволительная роскошь.

- Он обвинил меня в высокомерии и в том, что я похожа на маму, - проговариваю тихо, чувствуя, как острый стыд прожигает глубокие отверстия в груди. – А еще в том, что слишком погрязла в быту и расточительстве.

- Ты… и Жанна? – горько усмехается Вера. – Соболев что? Ослеп? Или с дуба рухнул?!

Растираю горящие щеки, стараясь не разреветься.

Я тоже с этим сравнением собственного мужа абсолютно не согласна. Моя мама в жизни бы не стала мямлить, когда её критикуют. Она дала бы такой отпор, что мало бы не показалось.

- Не нравится ему. – взрывается подруга. – А когда ты самостоятельно решала, какой фундамент в доме делать? Как там… рокот…

- Ростверк, - смеюсь, вспоминая тот ужас. Я вообще ничего не смыслила в строительстве, а Богдан тогда постоянно работал. Дом мы создавали с нуля… Муж добывал деньги, я развлекалась со стройкой. Тем не менее было ощущение, что мы команда.

- Ну вот, - продолжает Вера. - Или когда бригада отделочников загуляла и ты разгоняла их пьяную компашку. А когда вам испортили безумно дорогую плитку в ванной, перепутав направление кладки?

- Перестань, Вер, - машу рукой.

- Тогда его всё устраивало? – жестикулирует Вера. - Тогда ты не была похожа на Жанну?

- Перестань, - зажимаю уши ладонями, но всё равно слышу её голос.

- А я тебе скажу, подруга. Тогда ты была похожа на ломовую лошадь, а не на себя. У тебя на руках был маленький Ваня, Маша совсем кнопкой была, а ты постоянно с ними на стройку ездила. На такси.

- Я сама не хотела водить, - мотаю головой. – Богдан здесь ни при чем. Он в это время зарабатывал. Ты хоть представляешь, что ему стоило развить такой бизнес?

- Дорогая моя, Яночка, - Вера сжимает моё запястье. – Перестань. Я знаю вашу семью и люблю действительно обоих, но Богдан слишком много на себя берет. Ты, как никто другой, заслуживаешь выбирать каждую долбанную тряпочку в этот дом. Ян, если бы не ты этого дома вообще бы не было. А если бы не твой отец, не было бы Богдана Соболева, суперпредпринимателя и бизнесмена.

Боже.

Она говорит это так оглушительно, что мне плохо становится. А вдруг кто-то услышит? А вдруг ещё кто-то так будет думать?

Да, папа помог.

Но если бы не талант моего Дани, пять миллионов бы не спасли.

- В какой-то момент Соболев почему-то решил спрашивать с тебя, как с равной, - произносит Вера гораздо тише. Кажется, тоже, слава богу, поняла, что ляпнула лишнего.

- Я и есть равная ему, - возражаю.

- Нее-ет, - Вера стоит на своём. – Ты Шацкая. Он Соболев.

- Я тоже Соболева, - кричу. – Что за бред, Вер?

- По паспорту – да. Но Богдан должен понимать, что это только лишь формальность. Когда у вас не было возможностей и денег, это было не так явно заметно. Он перестал относиться к тебе, как к хрустальной вазе. Я же помню, как пылинки с тебя сдувал.

- Я поеду, Вер, - говорю вскакивая. – Прости, пожалуйста.

Хватаю сумку и выбегаю из ресторана, совершенно не обращая внимания, как подруга меня окликает. Растерянно поправляю волосы и платье.