17. Глава 9

– Мам, можно к тебе?

Я просыпаюсь от того, что кто-то трясёт меня за плечо. В полумраке комнаты пытаюсь понять происходящее.

Щурюсь, в голове дремучая вата. Машинально поглаживаю ручку Саши, которая сегодня со мной спит.

Разобиделась на отца, потребовала в качестве платы спать со мной. Малышка любит это, но возможность бывает редко.

Сегодня – тот самый случай. После всего я спать в одной комнате с мужем не собираюсь. Маку хватило совести уйти в гостевую. Хоть на этом спасибо.

Или это он решил так свою Нюту поддержать, с ней остаться? Плевать. Совершенно плевать.

– Ты же не спишь? – невинно уточняет Тоха. – Мне скучно.

– Тош, – я тянусь к мобильному. – Два часа ночи. Тебе не скучно должно быть, а сонно.

– Так можно с тобой?

– Конечно.

Я отодвигаю край одеяла, сын юркает на кровать. Устраивается рядом с Сашей, дёргает чуть на себя подушку.

Я чудом заснула вечером. Измотала себя мыслями, от усталости просто вырубило. Теперь снова не получается.

Смотру в потолок. Слушаю размеренное дыхание детей. Часто моргаю, стараясь прогнать чертовы слёзы.

– Мам, – тихонько зовёт сын. – А я теперь папу должен не любить?

– Нет, – я вздыхаю, заглушая всхлип. – Ты можешь чувствовать всё, милый. Что хочешь. И никто не может тебе указывать. Папа твой папа, ничего не изменилось.

– Но он обманул. Обманщиков не любят. Аська сказала, что он предатель. А ты сама говорила, что с такими общаться нельзя.

– Я знаю, Тош, но… Это сложно.

– Все вы взрослые сложные. Почему нельзя как в стрелялках? Все правила заранее знаешь. Сделал неправильно – сразу навылет. И никаких сложностей.

– Согласна. Жизнь с правилами была бы намного проще. Но их нет, милый. Иногда люди совершают плохие поступки.

– Но они же сами не плохие?

Я не знаю, как отвечать на такое. Сын прав. Мне очень пригодились бы какие-то правила!

– Я просто думал, мам, – продолжает Тоша. – Я на папу сильно злюсь. Потому что он тебя обидел! Но если я вдруг начну меньше злиться – тебе будет неприятно?

– Солнышко, – тянусь, зарываясь пальцами в волосы сына. – Я не буду обижаться. Правда. Это нормально, что ты любишь папу. Всё хорошо.

– Нашёл кого любить, – фыркает со стороны двери Ася. – Мне не спится.

Я улыбаюсь, когда дочь тоже забирается ко мне. На большой кровати всем хватает места.

Хочется разрыдаться.

Не из-за предательства мужа. А какие у меня чудесные дети. Без них мне было бы сложнее всё пережить.

А так…

Подумаешь, муж притащил домой нагулянную дочь и её пса. Подумаешь, изменял мне столько лет. Или пару месяцев – дело это не меняет.

Подумаешь, что четырнадцать лет любви псу под хвост.

Ничего. Люди и не такое переживают.

Но в груди болит не меньше.

Плевать. Утром будет новый день. Утром будет легче.

Только утро начинает с криков.

Я просыпаюсь в одиночестве. Прислушиваюсь к шуму внизу. Я подскакиваю, на ходу натягиваю поверх пижамы шелковый халат.

Место битвы – кухня.

– Мам, она мой пирог сожрала! – обвинительно тычет пальцем Тоша. – И шоколадки. Посмотри на неё!

Аня хлопает ресницами, переводя взгляд на разбросанные фантики. Всё её лицо измазано в шоколаде.

Девочка сжимает в пальчиках надкусанную конфету, смотрит растерянно.

– Макар сказал, что можно, – выдыхает испуганно. – Что я могу взять немного.

– Немного – это не всё, – закатывает глаза сын. – Мам, посмотри на неё. Вся чумазая.

– Тоша, давай не будем оскорблять других. Так нельзя, – строго произношу я. – Хорошо?

– Ну она же измазанная! Это моё!

Тоша дёргает на себя тарелку с остатками пирога. Смотрит недовольно, его губы начинают подрагивать.