— Немедленно успокоилась и вернулась домой, иначе я…

Я наконец-то увидела, из-за чего оступилась. На полу возле обувницы валялся старый спрей для замши. Идея стрельнула в голову, и я, от страха, не иначе, наклонилась и отбросила крышку с флакона. Наставила Толе в район груди и нажала.

Муж, не ожидавший от меня такой подлости, отшатнулся и взмахнул рукой, стараясь выбить из рук аэрозоль, но я только выше навела струю, боясь попасть в лицо, но стараясь, чтобы Толя сам отступил.

Спрей все же попал в лицо, и Толя закашлялся.

— Дура полоумная, — выдавил он сквозь кашель, заслоняя лицо локтем. Тут флакон прыснул последний раз. Я, чтобы не терять времени, толкнула мужа в грудь, пользуясь его состоянием. Толя оступился, сделал пару шагов назад. Я подхватила обувную ложку и с размаху зарядила мужу по плечу. Хотела в живот пырнуть на манер рапиры, но супруг увернулся. Я отбросила ложку и снова налетела на мужа, толкая его к двери. Как только Толя перешагнул порог квартиры, я резко дёрнулась и вцепилась в дверь, чуть ли не со звоном ее захлопывая. Прижалась спиной к полотну и проорала:

— Я сейчас полицию вызову!

— Вызывай, — донеслось из-за двери. — Истеричка чертова, я сразу напишу на тебя заявление о нападении.

— Чем я на тебя напала? В коричневый рожу твою предательскую перекрасила? — зачем-то уточнила я, но сердце недобро екнуло.

Мне не отвечали. Я отошла от двери, проверила все замки. Покачала головой и поняла, что весь мой белый ламинат раскрашен теперь коричневыми разводами спрея. Ну что за муж у меня? Ничего в дом, кроме неприятностей, не принес.

Через пару минут я осторожно посмотрела на экран домофона, переключила на вид подъезда и выдохнула. Мужа на площадке перед дверьми не было.

Я обессилено присела на одну из коробок и задышала через рот. Противная волна паники наконец-то добралась до горла, взбаламутив все органы, и рвалась наружу. Тошнотой. Я прошла в кухню и залпом осушила стакан с водой. Голова кружилась, а перед глазами мошки цветные летали.

Боже мой, надо быстрее все свернуть с этим разводом. И в отпуск уеду. Точно уеду. Куда-нибудь в тёплые страны. К Алиске поеду.

Через полчаса, когда до начала рабочего дня оставалось каких-то печальных двадцать минут, я рискнула открыть дверь и опасливо оглядеться. Все было тихо и спокойно. Схватив с вешалки сумочку, я быстрым шагом пересекла площадку и вызвала лифт. Внизу тоже никого, кроме консьержа, не было. Расслабившись, я вышла из подъезда и прошла к машине. Уселась. Проверила заднюю камеру, во избежание, так сказать, и медленно выехала со своего парковочного места.

Я все же опоздала на работу. Причём ещё успела где-то заляпать джинсы, поэтому потратила ещё несколько минут, чтобы оттереть грязное пятно с икры. Светлана, моя коллега и соседка по кабинету, встретила меня выпученными глазами и змеиным шёпотом:

— Олесь, ты нашла, когда опоздать! Сегодня шеф вообще лютый… — Света была полноватой блондинкой с роскошной грудью, которая спасала ее от начальственного гнева.

— И я тоже лютая! — рыкнула я и швырнула сумку к себе на кресло. — Я с мужем развожусь. Мне вообще на ненависть шефа по музыкальному!

— Это как? — Света хлопнула глазами и прикусила аккуратный бежевый ноготок.

— По бубну, лютне и барабану! — я вытащила из сумочки зеркало и проверила нормально ли лежали волосы и ушла ли из отражения прокаженная ведьма, которая встретила меня с утра в ванной. Вроде все сносно.

Света заливисто рассмеялась, потом нарвалась на мой тяжёлый взгляд и замолкла.