В двадцать три я предпочитала вообще раньше полудня не приходить домой. Когда я оставалась с ночёвкой у парня, то меня дико бесило, что на рассвете мне надо было уезжать, потому что у него работа. А вот когда только в полдень расставались, я казалась себе дико взрослой и роковой.

Когда мне исполнилось двадцать пять я предпочитала в утренее время спать и восстанавливать свой гормональный фон.

А в двадцать шесть я вышла замуж.

И сейчас стоя возле подъезда я ощущала как будто мне снова восемнадцать. Вот через полчаса поедет первый рейсовый автобус, в котором будут досыпать свои сны попутчики. Через час выйдет на смену бариста в кофейню и будет украдкой сцеживать зевки в кулак. А на улицах города зашуршат метла дворников, которые спать уже не будут хотеть, потому что давно привыкли к графику.

Я стояла и, ощущая себя восемнадцатилетней, почти удивилась от того сколько времени я потеряла в браке. Сколько слез пролила. Так глупо, в замужестве я научилась плакать тихо, а сейчас хотела орать.

Я покачала головой и шагнула в подъезд. Ближе к девяти очнулся Толя и стал мне названивать. Я продолжала делать вид что сплю, но не выдержала и сорвалась. Схватила телефон.

— Что? — спросила я зло.

— Ты звонила.

— Ночью! — уточнила я. — А сейчас не хочу говорить!

— Олесь, подожди… — устало попросил Толя. — Ты же понимаешь, что в таком состоянии мы можем долго ругаться?

— И что? — меня сейчас бесило, что Толя пытался казаться таким же как когда мы встретились.

— И то что так дела не решаются. Мы взрослые люди. У каждого из нас свои потребности…

— Твои особенно ужасны, — перебила я в душе желая, чтобы у мужа отсох его орган который пихался во всех подряд.

— Олесь, ты вот опять не готова к конструктиву… — выдохнул Толя, а я не понимала какой конструктив он желал от меня увидеть после того как изменил мне.

— Да иди ты к черту, — выдохнула я и сбросила вызов.

В обед я сидела у своего гинеколога. Марина смотрела мои анализы а потом отправила на узи. Я кивнула мысленно прикидывая как не вовремя все эти беды со здоровьем с учётом моих финансовых затруднений. Выйдя из кабинета я психанула и набрала мужа. Он долго не отвечал и принял вызов чуть ли не на последнем гудке.

— Олесь, что случилось? — его голос был хриплый а дыхание сбившимся. Я сузила глаза захлебнувшись собственным ядом. Опять наверно свою блондинку трахает. А я тут должна…

— Переведи мне штуку баксов, — без угрызений совести потребовала я.

— А не треснет? — усмехнулся Толя и как-то рвано выдохнул. Идею о том, что он просто гантели тягал я гнала от себя, потому что тогда не рискну быть такой наглой.

— Нет, не треснет, — заметила я вернувшись к кабинету гинеколога. — Это сумма, чтобы удостовериться, что ты меня никакой дрянью не наградил. Я сейчас в больнице и это примерный чек моих анализов!

— Олесь у тебя язык отсохнет за такие обвинения, — зло рубанул муж.

— Ну у тебя же член не отсох! — рявкнула я и бросила трубку.

Гинеколог поставила мне гормональный сбой. Назначила препараты которые нормализуют цикл и отправила домой, но я поехала в загородный дом чтобы и оттуда забрать свои вещи.

На самом деле мне не столько хотелось свои шмотки вывезти сколько попрощаться с красивым домиком в стиле австрийского шале, потому что никогда больше его не увижу.

Я пикнула брелком сигнализации и ворота медленно разъехались с стороны. Приходящий садовник подготовил весь сад к зимовке и я с какой-то горечью поняла что в этом году не увижу праздничной иллюминации с гирляндами и оленями.