Читаю:

“Здравствуй, Лена! Извини, что пишу тебе здесь. Не знаю твоего номера. Я, к сожалению, с плохой новостью. Не знаю, общаешься ли ты со своей семьёй, поэтому решила написать. На всякий случай. Маму твою родительских прав лишают. Жалко мальчишку, если в детдом попадёт. Может, ты бы приехала, брата поддержала. Позвони мне 98*********”.

У меня немеют руки. Какой брат? Какой детдом?

Трясу головой, чтобы скинуть ощущение нереальности.

Неужели мать после моего отъезда ещё смогла родить кого-то? Господи бред какой-то. А я-то тут причём вообще. Мне всё равно. Всё равно!

Не хочу об этом думать сейчас. У меня есть сын, и я должна думать о нём. Какое мне дело до чужого мальчишки, даже если он мне и брат по матери?

Не хватало мне сейчас ещё и этих проблем. Именно сейчас!

Такое ощущение, что бог просто издевается надо мной.

Злость, растерянность рвут душу.

Да что в башке у моей матери. Неужели там полный не адекват? А куда смотрят соцработники? Таких, как она принудительно стерилизовать надо. Ненавижу её. Даже сейчас она умудряется отравлять мне жизнь!

Нет, я никому звонить не буду. И отвечать не буду. Это не моё дело. Не хочу!

Я пытаюсь забыть про письмо и неизвестного мальчишку. Выключаю ноут и убираю подальше, будто это он виноват в свалившейся на меня новости. Включаю телевизор, чтобы перебить мысли и выкинуть из головы. Я не готова становиться опекуном никому. Мне бы кто помог. От собственных мыслей становится стыдно. Пытаюсь вникнуть в фильм, но там сражаются герои Марвел и я совсем не могу сконцентрироваться и понять кто, от кого убегает. Зато Илья смотрит раскрыв рот, и планшет уже не нужен.

За окнами темно. Никак не могу привыкнуть, что день становится короче. На часах восемь, а ощущение, что уже пора ложиться спать. Ужин у нас сегодня будет запоздалый, но я никак не могу собраться и взять себя в руки, чтобы придерживаться привычного графика. Заставляю себя встать и пойти на кухню, чтобы разогреть еду, пока Илья увлечённо смотрит фильм. Хорошо, что Зинаида Степановна сегодня приготовила. Мы попеременно готовим с ней, она подстраховывает меня, когда как сегодня мы гуляем с сыном или я езжу по делам.

Мысли то и дело возвращаются к матери. Понимаю, что надо выпить успокоительный травяной сбор, иначе уснуть не смогу. Завариваю в кружку травы и жду, когда немного заварится и остынет.

Это письмо всколыхнуло целый пласт воспоминаний о детстве и моей ненужности. Старые рваные простыни на кроватях, грязный пол, покрытый коркой грязи. Нестерпимая вонь в квартире от перегара, рвоты и мочи. Меня передёргивает. Я хотела забыть как страшный сон своё прошлое, но оно преследует меня.

В дверь раздаётся звонок. Смотрю на часы. Кто это может быть в такое время? Гостей не жду, но иду открывать. Проходя мимо гостиной, Илья громко спрашивает.

– Мама, кто там?

– Не знаю. Сейчас посмотрю. Сиди не высовывайся.

Прикрываю двойные двери в гостиную на всякий случай. Звонок вновь срабатывает, и я торопливо открываю дверь.

Свет от фонаря освещает высокомерное лицо брюнетки. Прямое каре, тёмные глаза, длинный плащ.

– Добрый вечер, Лена! Разрешишь войти?

Сегодня просто день сюрпризов и проверки моей стрессоустойчивости. Гостья передо мной та самая женщина, которую вчера на столе трахал Кирилл.

– И вы ещё смеете стучать в эту дверь? – сердце колотится в горле. Так хочется расцарапать её ухоженное смуглое лицо.

– Лена, давай без истерик. Мы же взрослые люди. Я просто хочу забрать свою вещь, которую забыла вчера.

__________________________