- Алёна, ты очнулась! - мне сейчас кажется или его хриплый голос дрожит? – Как ты себя чувствуешь?!

На этот вопрос мне очень хочется ответить: «очень паршиво», но я снова только мычу и случайно двигаю невозможно тяжёлой ногой, и вот тут от жуткой боли уже получается не то тихо проорать, не то прошипеть:

- Аааа…

Сжимаюсь в комок, пальцами сильно сжимаю тонкую простынь, резко закрываю глаза и чувствую, как по щеке скатывается слеза.

- Вот чёрт! Алён… Алёна, ты потерпи, слышишь?! Я сейчас врача позову! – снова заставляю себя открыть глаза и вижу, как Павел наклоняется к изголовью кровати, на которой я лежу, чертыхается несколько раз, - черти! Да где эта кнопка?!

Проходит ещё пара секунд, и мужчина наклоняется ко мне, встревоженно всматривается в мои глаза, а я ничего сказать не могу, только глупо моргаю и вдруг чувствую осторожное прикосновение горячих шершавых пальцев к своей ладони. Оно длится лишь мгновение, но от него почему-то становится легче.

- Ты только не отключайся, пожалуйста, больше, - шепчет мне Павел, осторожно поправляя волосы, упавшие мне на лицо, и по-прежнему смотрит мне в глаза.

В коридоре слышатся быстрые тяжёлые шаги и цокот женских каблуков, и мужчина отходит от меня на пару шагов.

Дверь тихо открывается, в палату входит тучный седовласый мужчина в белом халате. За ним семенит высокая девушка в розовом брючном костюме и одноразовой голубой шапочке на голове.

- Ну-с, что у нас тут? – доктор подходит ко мне и внимательно вглядывается в мои глаза, - неужели наша дражайшая пациентка проснулась? - мужчина мне улыбается и поправляет тонкие дужки очков, - как Вы себя чувствуете, Алёна Сергеевна?

- Показатели почти в норме, - Альберт Эдуардович, повернувшись к доктору, произносит медсестра.

Вздыхаю и тут же кривлюсь от пробежавшего раздражением по горлу воздуха.

- Бо… - каждый звук царапает изнутри, но я заставляю себя произнести, - больно.

Доктор кивает и мгновенно становится серьёзным.

- Молодой человек, - обращается врач к другу моего мужа, - выйдите, пожалуйста, я хочу осмотреть пациентку.

- Конечно.

Ловлю на себе хмурый взгляд Павла, а потом он поспешно покидает палату.

Осмотр длится не очень долго, но я узнаю от доктора, что со мной произошло.

Авария.

Открытый перелом ноги.

Ожоги на левой стороне тела.

Сильное сотрясение.

Доктор перечисляет мои травмы, а я медленно поднимаю правую руку и осторожно касаюсь шеи, нащупываю повязку, под которой сейчас всё болезненно пульсирует.

Ожоги…

Страх вползает в притихшее сердце холодной змеёй.

Внутри меня нещадно ломает сейчас, но я прислушиваюсь к своим ощущениям.

Я боюсь представить, что со мной стало… и зеркало боюсь попросить.

Ноющая тупой болью нога, кажется, чем-то туго перевязана.

Нервно сглатываю и стараюсь взять себя в руки.

Спокойно, Алёна.

Ты жива и это самое главное!

Подбадриваю себя, но буря в душе не проходит.

Закончив осмотр, врач и медсестра уходят, а я сжимаюсь в комок, замерзаю.

Сердце, наполненное страхом, всё реже и реже бьётся в моей груди.

Тук-тук… тук… тук…

Мысли об аварии и её последствиях раздирают на части, мне очень страшно.

Вдруг дверь широко распахивается, и в палату входит ещё совсем недавно мой самый родной человек.

Сердце подпрыгивает в груди и делает в горле смертельный кульбит.

- Алёна! – громким шёпотом произносит Миша и бросается ко мне, а я на мгновение прикрываю глаза. Не хочу его видеть… и не хочу, чтобы он видел меня, - любимая, - муж берёт меня за руку и продолжает шептать, - я так испугался… - открываю глаза и тут же встречаюсь с его болезненным взглядом, - я так боюсь тебя потерять!