Я цеплялась ногтями за гладкий пол, скоблила его и выла. Тихо, неслышно, но этот крик долетал до неизведанных уголков Вселенной.

Убейте меня — уймите боль. Она вот-вот разорвет меня на части. Как мне с ней справиться, что сделать, что сказать?

Я все еще надеялась, что это неправда. Дверь откроется, войдет Вадим, увидит меня, охнет, подхватит на руки, отнесет в спальню… Напольные часы пробили начало двенадцатого. И ничего не изменилось. На лестничной площадке — я расслышала — подъехал лифт, и сердце перестало биться, но нет, это к Макару явилась очередная фанатка.

На город опустился чернильный летний мрак, и он рисовал в тенях домов жутких монстров.

Я не боялась.

Я умирала на холодном полу от предательства мужа. Променял. Бросил. Не спокойно сказал — извини, я полюбил другую. Бывает. Это бесчеловечно, но честно. А так? Я ничего не знала, а он, выходит, и не скрывал. Я могла в любой момент увидеть эти переводы. Или — что? Он сказал бы, что это какая-то исполнительница заказов, которая не хочет платить налоги, а может, жена, или мать, или сестра исполнителя — художника, программиста, да мало ли кого?

Нет. Нет и нет, я пытаюсь закрыть глаза на очевидное. Для таких случаев, а они, я уверена, были, существовали Игорь, Алена, второй референт, да сколько сотрудников личного доверенного секретариата! Не личный же счет Вадима для таких… неприглядных дел, нет, нет.

Отрицать бессмысленно. Мне предстоят пять стадий принятия неизбежного. Отрицание, гнев, торг, депрессия… Слезы катились из глаз и размывали картинку: праздничный стол, тропические фрукты, ведерко со льдом, легкие закуски, немного сыра. Встать и скинуть это все с криком, с истерикой, чтобы весь дом сбежался, и охрана, и, может, полиция. Встать и скинуть, но нельзя. Я все еще могу понимать все неправильно. Все это еще может быть…

Да, конечно. Мне будто дали пощечину, я встала, зацепившись за ножку стула. Да-да, это все специально, и, может быть, девка даже записывала разговор. Все для того, чтобы выкинуть это в сеть или прессу, устроить скандал, все испортить. Все амбициозные планы Вадима пустить к чертям. Но я молодец, я ее переиграла.

«Кто-кто сделал тебе предложение? — вспомнила я глаза матери, круглые, как две плошки. — Асенька, беги и не соглашайся! Ты знаешь, что значит быть женой олигарха? Беги!»

У мамы понятие о жизни в этих кругах было из статей об английской королевской семье. Не слишком эти статьи и врали. Исключить одежду, детей в коротких штанишках и запрет на прикосновения — пожалуй, да, мир закрытый и полный невидимых и жестоких врагов.

Но мне было плевать — я была рядом с тем человеком, которого любила до помутнения разума. Я ведь даже не знала, кто он такой, все те три месяца, что мы встречались. Просто мужчина, который перевернул всю мою жизнь.

Не просто мужчина… И я должна соответствовать статусу. Не истерить, не поддаваться обычному женскому. Так проще всего, но я не могу, мне нельзя.

Я лягу спать. Все решится. Все исправится. Еще не было, чтобы Вадим не пришел домой ночевать, но все когда-то случается в первый раз. А завтра проснусь, Вадим будет сидеть в кабинете, с красными глазами после бессонной ночи, потому что — ну, всего этого стоило ожидать после того, что он затеял.

Возможно, подобные провокации только начало. Но я справлюсь — мы справимся.

Мне было сложно, но я смогла. Убрала со стола то, что могло испортиться, прочее оставила — Анна все приберет. Приняла душ, нанесла маски, написала Вадиму сообщение — которое уже за сегодняшний день, и, как и прочие, оно осталось недоставленным и непрочитанным. Грустно усмехнувшись, я достала из аптечки снотворное и брызнула в рот.