“А там может и в столицу будет шанс поехать? Если все хорошо пройдет”, - даже в какой-то момент размечталась я. – “Если верить Борисычу, то может заказчик и предложит мне потом новый контракт? Осталось понравиться на этом показе. Из кожи вон вылезу, но должна приглянуться заказчику. Это же тот самый долбанный шанс….”

Поэтому особенно тщательно подготовилась к вечеру. К счастью, фигура была норм после вынужденной диеты, остался лишь косметологический салон, где потратив последние деньги, ощущала теперь предвкушение и нервозность. Как и перед любым ответственным событием, особенно после такого долгого перерыва. Тем более оно могло оказаться столь особенно важным для меня.

“Пусть это будет старт в новую жизнь…. “, - только и повторяла все время, как заклинание. Здесь, в этом городе, где все смотрели на меня как на бывшую гулящую жену любимого Звонницкого оставаться становилось невыносимо. И уже решила накопить денег и уехать.

Все девушки, видимо думали, как и я про шанс, поэтому волновались перед показом не меньше, пока нас гримировали и красили. Каждая ощущала важность и возможные перспективы.

-Так, красотки мои, - громко заявил вошедший к нам Борисыч. – Все внимательно слушаем меня, - сказал он громко, прохаживаясь по гримерной и кладя перед каждой листок с текстом. - Ни одну не допущу до показа, если не подпишите допник к договору. И еще. Держим себя строго и ни с кем не заводим шуры-муры. Знаю я вас. И ни пьем. Просто ходим с бокалом и улыбаемся во весь рот. Иначе уволю сразу.

На этих словах он дошел до меня, когда делали высокую прическу, и вдруг резко выдохнул, остановившись и смотря.

-Лера, твою мать. Это что??

-Что? – не поняла, скосив глаза туда, куда он показывал пальцем.

-Что это за птички?? – зло пробормотал он.

-Ласточки, - тихо прошептала оторопело, только сейчас осознав, что мне как модели запрещали это.

Семен Борисович поменялся в лице.

- Чтобы их не было на показе, - прокричал тот в истерике.

-Но как? – возмущенно и растеряно забормотала я, - это же тату, а не переводная картинка.

-Мне плевать. Как наколола, так и уберешь. Твоя шейка должна быть идеальной и чистой для ожерелья, иначе можешь забыть про этот показ, - прорычал он тогда и вышел, хлопнув дверью.

Мне хотелось плакать. Кто ж знал тогда?? Да еще с жесткого похмелья?

-Не переживай, тоником замажем и все будет ОК, - прошептала гримерша тихо, вид мое состояние.

-Спасибо, - благодарно выдохнула, вновь ощущая надежду.

В итоге, когда мы сдали бумажки, которую сама подписала практически не глядя, настолько нужны были деньги, нас уже в платьях, напомаженных и с прическами, готовых к выходу, завели в комнату, где стояли четверо мужиков в костюмах, с лицами кирпичом и с наушником в ухе. Рядом лежали бархатные коробки маленькие и больше, а в каждой оказалось потрясающие ожерелья, серьги, браслеты…. Мы все дружно выдохнули в восторге, когда те открыли. Никогда подобной красоты не видела.

-Вот…., - протянул гордо Борис Семенович, словно они были его, - теперь по одной подходим, кого называю, и получаем.

И вот всех девушек назвал, кроме меня. Дрожала от волнения и непонимания, что вдруг из-за тату все же не допустит? Пусть и замазала, но... Кто знает этого обормота?

“Теперь же не видно совсем, а он может пойти на принцип”

Вдруг Борисыч все же подошел ко мне сам и тихо произнес, после того как тщательно изучил шею и довольно хмыкнул.

-Это самое дорогое украшение коллекции. Если с ним что случиться – прибью. Вернее, нас обоих прибьют.

И торжественно открыл коробочку.