- Все! Мне надоело убеждать тебя в очевидном. Поступай, как знаешь. Только потом не плачь…

Легко вот так разбередить рану и оставить меня один на один с проблемами. Но ведь он прав. Может, хватит мне, трусливо съежившись, выслушивать бредни мужа? Да и не мужа уже. Он ведь определился окончательно и бесповоротно.

Поэтому нечего ему оставаться под одной крышей со мной. Решил развестись? Да пожалуйста! Только не надо терзать меня полумерами. Уходя, как говорится, уходи! Так что не задерживайся!

Решительно поднимаюсь с кровати. Поправляю скомканное постельное белье – результат моих беспокойных раздумий. Ополаскиваю припухшее от бессонной ночи лицо.

Вот теперь я полна решимости. Правда, внутри все дрожит. Но – сейчас или никогда!

Нервы – натянутые до предела струны.

Я уверенно вхожу в комнату, где безмятежно сопит мой… уже почти бывший муж.

- Костя! – говорю громко. Очень громко.

Он ошарашенно открывает глаза и спросонья тупо смотрит на меня.

- Я все решила. Ты должен уйти. Сегодня… Сейчас же…

И, не дожидаясь ответа, выхожу, плотно прикрыв за собой дверь.

Прислонившись к стене, чтобы не упасть от слабости в ногах, беззвучно шепчу одними губами:

- Вот и все. Я сделала это…

- Давно бы так, - слышу одобрение внутреннего голоса.

И, не став ждать, когда Климов очухается от неожиданного поворота, ухожу в свою комнату. Запираю дверь на ключ. На всякий случай. Еще бы ключ через окно выбросить, чтобы не передумать. Но это уж слишком…

17. Глава 16

Стук в дверь, совершенно ожидаемый, заставляет меня вздрогнуть и внутренне скукожиться. Голос мужа вызывает пожар во всем теле. Я вспыхиваю, как спичка. Меня трясет, хоть я и была уверена, что готова к реакции Климова на мою заявку.

- Агния, ты что это удумала?! Мы ведь с вечера обо всем договорились.

- Это ты договорился, - отвечаю, изо всех сил стараясь унять дрожь в голосе. – А я обещала подумать. Вот подумала и решила, что раз ты настаиваешь на разводе, то оставаться тебе здесь ну… как бы ни к чему… что ли. Не стоит отрезать кошке хвост по кусочку. Уж лучше сразу.

Стою, прижавшись спиной к двери.

Слышу его шумное дыхание. Прикрываю глаза.

В первое мгновение даже ощущаю, как разливается теплая волна, которая стремительно скатывается от шеи все ниже и ниже.

Нет! Это не тот случай. И дыхание шумное совсем по-другому поводу. Поэтому распахиваю глаза и, крепко сжав кулаки, стараюсь стряхнуть с себя нахлынувший прилив непреодолимого томления.

- Это твое окончательное решение? Не пожалеешь?

- Нет! – громко, словно разговариваю с глухим. – Просто уходи… и больше не возвращайся.

- Как знаешь! Встретимся в суде.

С замиранием сердца слушаю его удаляющиеся шаги.

Неужели я сделала это?

Но кажется, во мне все же теплилась надежда.

Внизу громко захлопнулась дверь.

А я без сил опускаюсь на пол. Обхватываю колени руками, плотно прижимаю к ним пылающую голову. И тихонько вою, давая волю слезам. Постепенно тихое завывание переходит в громкие рыдания. В них – вся моя боль, тоска, безысходность и отчаяние.

Не знаю, сколько бы я изливала свое горе слезами, как долго продолжалась бы моя истерика. Но из этой пучины горя и слез меня выдергивает звонок в дверь.

Неужели Костя вернулся! Одумался?

Стремительно сбегаю вниз. Но перед дверью застываю, понимая, что он мог бы открыть дверь своим ключом. Тогда кто же?

- Жанна! – обнимаю подругу и заливаю потоком слез ее плечо.

А потом мы долго сидим на кухне. И я в ярких красках передаю события последних дней.

- Бедная ты моя, бедная, - горестно вздыхает Жанна. Ее сочувствие не прерывает потока, изливаемого из моих опухших и покрасневших глаз. Оно не успокаивает мое изорванное в клочья сердце. Но душа слегка оттаивает.