Юра окидывает меня недовольным взглядом, но попытки еще приблизиться не предпринимает.

- Ты ведешь себя странно в последние дни. Мне это не нравится, Кира. Зачем ты купила это белье? Раньше ты для меня так не старалась. Может, это и не для меня вовсе? Может, ты решила, что можешь мне изменить? Предупреждаю: если узнаю, что ты спишь с каким-нибудь мужиком, то заставлю тебя сильно пожалеть об этом. Вылетишь из моего дома на улицу с голой жопой. Без денег и моих детей. Катю тоже мне оставишь – всё равно тебе не на что будет ее содержать.

Смотрю на мужа глазами полными ужаса. Он серьезно сейчас сказал мне ТАКОЕ? Мир в очередной раз переворачивается, выдергивая почву из-под ног.

Чувствую, как к глазам подступают слезы, а горло сжимает болезненный спазм.

- Я думала, что это наш дом, наши дети и наша семья… - выдавливаю из себя дрожащим голосом.

- Так и есть, Кира, - кивает муж, - вспомни об этом и веди себя соответственно. Не давай поводов подозревать тебя.

Чувствую, что слезы все-таки бегут вниз по щекам.

- Я и не давала никаких поводов в отличии от тебя…

Я не собиралась говорить сейчас об этом, но слова вырвались сами собой, против моей воли.

- Даже не начинай! – обрывает меня Юра. – Я много работаю ради вас. И у меня нет никакого желания терпеть претензии жены, ревнующей к работе. Еще раз повторяю: если тебя что-то не устраивает, лично ты можешь идти на все четыре стороны.

Прикусываю язык. Муж всегда был довольно строгим и сдержанным. Излишняя нежность и сюсюканье – это не про него. Но как насчет банального уважения?

Возможно, я очень ошиблась. То, что восприняла, как сложный характер, кажется теперь холодностью по отношению лично ко мне. Сердце болезненно сжимается, когда понимаю: то, что муж никогда не был со мной мягким, может значить и то, что он никогда не любил меня.

Что если это правда? Что если я ничего не значу для него?

Тогда он действительно с легкостью выкинет меня из своей жизни без всяких сантиментов. Нет, нельзя говорить с ним откровенно. Придется притворяться, что всё по-прежнему, чтобы подготовиться к разводу.

Я не смогу жить так, как он предлагает. Мириться с изменами и пренебрежительным отношением.

До этого дня я отгоняла от себя мысли о том, что, возможно, муж любит меня чуточку меньше, чем я его. Теперь же возник другой вопрос: любил ли вообще хоть чуть-чуть?

Следующим утром Юра уходит на работу, даже не чмокнув меня в щеку как обычно.

С одной стороны, мне совсем не хочется, чтобы он касался меня теперь, когда я знаю о его неверности.

С другой – подтверждение его безразличия больно кусает сердце обидой.

Вероятно, он всерьез увлечен этой Алей. Возможно, думает сейчас как уйти к ней из семьи. Или… как прогнать меня, чтобы она могла занять мое место.

Против воли в воображении возникают картинки, где Аля в моем кухонном переднике ставит на стол тарелки с завтраком для наших детей. Меня аж передергивает от ужаса.

От пугающих мыслей спасают как обычно дела. Развожу всех по садам и школам. Погружаюсь в дела по дому. Звоню адвокату, контакт которого нашла вчера в интернете, и договариваюсь о встрече.

Когда уже собираюсь выходить из дома, чтобы забрать Ксюшу с уроков и отвезти в музыкальную школу, мне звонят из детского сада. У Фила какой-то пищевой вирус. Ребенка тошнит, и нужно срочно его забирать домой.

Блин. Ксюша сама ни до музыкалки, ни до дома не доберется. Пешком не дойдешь. Город у нас большой – восьмилетним девочкам лучше в одиночестве не ездить на общественном транспорте.

Звоню Юре. Может, он сможет помочь.