И я должна быть уверенной, что ребенок родится здоровым.

Опускаю руку на живот.

Мне плевать, кто отец. Это прежде всего мой ребенок. Но если Мир прав… если Назар подсел на какую-то гадость… я никогда его не прощу!

С этими мыслями раздеваюсь, иду в душ, который совмещен со спальней, а затем забираюсь в кровать. Пытаюсь уснуть, но не могу.

Меня то и дело будят звуки. Шорохи за окном и в комнате наверху. Слышу, как Мир там ходит.

Он тоже не может уснуть…

О чем он думает? Может быть… обо мне?

От этой мысли становится жарко. В горле пересыхает.

Ладно, он ведь не рассердится, если я тихонько загляну на кухню и водички попью?

Поднимаюсь и, крадучись, иду на кухню. В коридоре тускло горит ночная подсветка. А в кухне темно. Только светится панель на микроволновке. Кажется, справа от нее на столе была бутылка с водой…

Пытаюсь нащупать бутылку. Немного промахиваюсь и чувствую, как она буквально выскальзывает из пальцев. Падает на стол с глухим стуком.

Упс…

Едва успеваю ее подхватить, пока она не скатилась на пол.

Ладно, осталось найти стакан.

Внезапно в кухне загорается свет.

Вздрагиваю всем телом. Съеживаюсь, как нашкодивший кот.

– Не спится? – за спиной раздается низкий, сонный голос.

Виновато смотрю через плечо. И вновь едва не роняю бутылку.

Потому что в проеме стоит Мир. Взъерошенный и босой. С голым торсом. В одних мягких домашних штанах, висящих на бедренных косточках.

– Прости, я тебя разбудила… – лепечу, отводя взгляд.

Лицо горит. В голове порхают неприличные мысли. Внизу живота все сладко сжимается.

Быстро одергиваю себя: хватит, ты и так натворила дел! Мир – чужой мужчина. Подбери слюни и вспомни, что ты в гостях!

– Я не особо спал, – он хмуро трет лоб и смотрит, как я пытаюсь открыть бутылку. – Помощь нужна?

Завинчивающаяся крышечка никак не поддается. Устав пыхтеть, протягиваю бутылку Миру:

– Да, пожалуйста. Сил не хватает…

Он подходит ближе. От его тела исходит тепло, почти жар.

Берет бутылку из моих рук. Пальцы наши случайно соприкасаются. Я как испуганный кролик замираю на месте. Не могу двинуться. Все тело охватывают мурашки.

Он рядом. Мир. Пусть уже и не мой.

– Держи, – через миг возвращает открытую воду. – Там крышку перекосило.

– Спасибо… – шепчу хриплым тоном.

– Не за что.

Вместо того, чтобы отойти, он вдруг надвигается на меня. Почти прижимается ко мне торсом. Но при этом смотрит не мне в лицо, а за спину.

Все чувства обостряются. Его запах действует на меня как наркотик – запах здорового, сильного, молодого мужчины, смешанный с нотками геля для душа и туалетной воды. Хочется вдохнуть его полной грудью.

Но я понимаю, что мы друг другу чужие.

Втягиваю живот, задерживаю дыхание. Боюсь и одновременно желаю соприкоснуться с ним телом.

А он молча протягивает руку к столу позади меня.

– Возьми стакан, – говорит с убийственным спокойствием. – Ты же не умеешь пить из бутылки.

Выдыхаю.

Ноги слабеют.

Чувство, будто из меня только что выдернули стержень.

Чтобы не упасть, опираюсь на стол.

– Слушай, я тут подумал… В спальне, наверное, воняет как в магазине стройматериалов, – говорит Мир внезапно. – Может, лучше ляжешь в гостевой?

А у меня вновь сердце выносит из грудной клетки. Будто пуля пробивает его насквозь. Вот только не стоит забывать, что у нас уже финишная черта. У нас всё. Но каждая моя клеточка накалена рядом с ним до предела.

– Ничего страшного. Просто не ожидала, что ты так быстро ремонт сделаешь, – густо краснею, будто я первокурсница.

– Я тоже не ожидал, – хмыкает Мир.

С его стороны это звучит так, будто он пытался стереть все воспоминания о той ночи. А может так оно и было.