^{>старший преподаватель ВГПУ}

По заключению современного философа, живущего и работающего в Вологде, «мифическое мышление представляет собой особую форму рациональности и связи мысли с действительностью, эмоционально-чувственный способ интерпретации мира» [4]. Такое понимание роли мифа, легенды в познании действительности позволяет правильно оценить их место в изучении истории страны, края, города. Всё это напрямую относится к интерпретации одной из самых поэтичных и в то же время наполненных историческим содержанием вологодских легенд – легенды о белоризцах.

Анализ краеведческой литературы XIX – начала XX вв. показывает, что вологодские историки-краеведы ставили легенду о белоризцах на одно из первых мест среди исторических преданий, связанных с Вологдой [2]. При этом краеведы рассматривали как устные варианты легенды, так и ее агиографический вариант, содержавшийся в списках жития преп. Дмитрия Прилуцкого. Фиксировались в литературе и подробности фактического характера: место легендарного события, его памятники (надгробье, деревянная часовня, сменившаяся позже каменной), связанные с почитанием белоризцев городские обычаи.

После революции 1917 г. и особенно после победы в середине 1920-х годов нового, так называемого производственного направления в краеведении, всякий интерес к «чистой этнографии, археологии, церковной живописи и зодчеству» был объявлен преступным «гробокопательством» и выведен за пределы краеведческих исследований. Интересующий нас сюжет с этих пор надолго выпадает из краеведческой литературы, а в тридцатые годы ее издание в Вологде и вовсе прекращается, чему способствовали перемены как политического, так и чисто административного характера. Большую негативную роль сыграли наступившие со второй половины двадцатых годов ограничения в деятельности общественного краеведения, а со второй половины 1930-х гг. – и полное ее прекращение. Определенный отпечаток на дальнейшее развитие процесса наложило и то обстоятельство, что инициатором постройки и освящения в 1911 г. нового каменного здания часовни была вологжанка Анна Ивановна Караулова, занимавшаяся в те годы общественной деятельностью крайне правого направления и бывшая одним из руководителей местного отделения «Союза русского народа» (после революции подвергалась арестам и, по некоторым сведениям, была репрессирована).

Ни немногочисленные публикации, посвященные 800-летию Вологды, ни вновь начавшая издаваться с середины 1950-х годов краеведческая литература также не отразили данный сюжет. Тем не менее интерес к нему среди некоторой части краеведов сохранялся, о чем свидетельствует упоминание его в рукописном сборнике «Сборник истории старых улиц города Вологды» в очерке, написанном краеведом старшего поколения с еще дореволюционным стажем К. А. Макаровым, который привлек внимание к используемому не по назначению (в качестве жилого помещения) зданию каменной часовни белоризцев. «Исторический пункт гибели героев-белоризцев, защитников города, – писал он в 1967 г., – забыт и находится в частном владении. Краеведы несколько раз поднимали вопрос об изъятии здания как исторического памятника событий XV века, но этот вопрос остается неразрешенным до сих пор» [7].

В результате к 1980-м годам сложилась неестественная ситуация: ветераны краеведения постепенно сходили со сцены, а из краеведов, принявших у них эстафету, лишь немногие знали о самом существовании часовни и тем более – о точном месте ее расположения.

Изменения в общественной жизни страны, начавшиеся с середины 1980-х гг., позволили по-новому подойти к организации краеведческой работы. Большую роль в этом сыграли организация в Вологде краеведческого общества в 1988 г. и проведение в 1988–1990 гг. первых областных краеведческих конференций. Начавшие выходить с начала 1990-х гг. новые периодические издания (журнал «Лад», газеты «Русский Север», «Вологда», «Вологодские новости» и др.) проявляли большой интерес к историко-краеведческой тематике публикаций, привлекали к сотрудничеству краеведов. В такой обстановке стал возможен выход первых в новое время посвященных легенде о белоризцах газетных публикаций [5]. За ними появился в местной прессе и ряд других очерков. Некоторые авторы возвращались к данной теме неоднократно. Все они внесли свою лепту в изучение исторического и литературного содержания легенды: так, А. Мухин подчеркивал связь исторического места с языческими традициями, поглощенными затем традициями православными, А. Тарунин говорил о важности мифа в постижении истории и самой жизни.