Вечеринка на Лазурном берегу была в самом разгаре, когда мы с Моник приехали. Это Моник опоздала. Пробило колесо на повороте к моему кампусу. Она мне так прямо и заявила: «Это ты невезучая!». Я приняла шутку и взяла на себя участь заплатить за такси. А её «Пежо» мы отогнали на стоянку.

– Завтра разберусь! – бросила Моник, хватая меня под руку.

Пляж кишел полупьяными парнями в шортах, летних майках или без них, а кто-то в гавайских рубашках. И девушками в открытых платьях. Некоторые осмелились надеть верх купальника, сочетая с гламурными джинсами или короткими юбками. Мы с Моник обе были в черных откровенных платьях. Едва мы ступили на территорию с гремящей музыкой и разноцветными огнями, перед нами образовался парень с подносом. Моник выбрала мартини, а я безалкогольный коктейль. Мне ещё с Патриком разговаривать, так что нужно было сохранить трезвость ума.

Только его почему-то ещё не было. Я любила все эти пляжные вечеринки только с тем условием, что Патрик был со мной. А Патрик всегда бывал со мной! В нашем университете мы славились парой. Но сегодня ровно до полуночи я оставалась чужой на этом празднике весны. Патрик приехал злой и не для того, чтобы повеселиться, а чтобы забрать.

– Что ты себе позволяешь? – крикнула я, когда Патрик схватив меня за локоть, повёл к выходу.

– Мы уезжаем отсюда, не понятно? – грубо бросил он в ответ.

– Никуда я с тобой не поеду! – я высвободилась и отошла от него на несколько шагов. Мои щёки налились кровью от злости и обиды. – Что всё это значит? Мы же договаривались вместе…

– Я ясно выразился, что у меня нет настроения идти на это мероприятие. Это ты меня не слушаешь, Адриана!

– Ну и отлично! Тогда проваливай и сиди дома. А я остаюсь!

Патрик подошёл ближе, и чтобы не привлекать к ссоре внимания, заговорил мягче, умерив пыл:

– Моя девушка не останется одна здесь. Если я не иду на вечеринку, то и ты должна остаться дома. Сложно понять? Я никогда тебе не отказывал, но сегодня ты могла бы пойти мне на уступки. Один единственный раз.

– Ладно, – я взяла его за руку, и мы вышли на набережную. Так даже лучше. У нас появился шанс поговорить в бесшумной обстановке. Я на минуту представила, как Патрик становится на одно колено и произносит заветные слова: «Адриана, я люблю тебя больше жизни. Выходи за меня!». Я не знала, почему так сильно мечтала выйти замуж за Патрика. Трудный вопрос, на который невозможно ответить с непоколебимой уверенностью. Наверное, все женщины такие.

На ночном тёмно-синем, почти чёрном, небе хорошо виднелись разные по размеру точки, которые отражались в спокойных водах Лазурного берега. Музыка осталась позади, и мы, согреваясь в объятиях друг друга, прислушивались к всплеску волн.

– Патрик? – я крепче обняла его широкую талию, когда мы остановились.

– Гм?

– А ты представляешь наше будущее?

– Честно? Не думал о нём вообще.

Меня такой ответ задел за живое, и я отошла.

– То есть… после выпуска, ты не планируешь быть со мной?

– С чего эти вопросы, Адри?

– Ты никогда не говорил мне, что любишь.

– А ты?

Он прав. Я тоже не говорила, но не потому, что не любила. Потому что ждала первого шага от него.

– А я ведь мечтаю выйти за тебя замуж, Патрик. Я хочу связать с тобой свою жизнь, – произнесла я. Патрик кивнул в ответ и потёр подбородок. Он не пытался вновь обнять меня и, тем более, поцеловать. Присутствовала какая-то несвойственная ему отчуждённость. Я предчувствовала провал. Стало стыдно за свои слова. – Почему молчишь?

– Мне нечего на это ответить.

– Совсем, совсем нечего? – вспыхнула я, резко развернув его к себе. – Можно было бы ответить «я тоже мечтаю» или «давай повременим»… да что угодно! Но твоё молчание… – я попятилась от Патрика, разочарованно качая головой, и смотрела на то, как устало он сложил руки на груди, словно говоря: «Ну что на этот раз?». Разве он не понимает, насколько всё серьёзно?