Не могу смотреть на это. Подруг не закрывают от пули, порываясь навстречу смерти...

Есть ещё что-то, чего я не знаю.

— Рада с вами ближе познакомиться, Яна. А мальчика жаль. Сиротой остался.

Поражаюсь, откуда у неё столько информации обо мне. И сама она выглядит внутренне сосредоточенной, с решимостью во взгляде, как у женщины, облеченной властью.

— У него есть я! — заставляю свой голос звучать жёстко и уверенно.

Вспыхнувшая во мне ярость прошлась острым лезвием по нервам. По какой-то непонятной причине захотелось забрать Тима и свалить подальше от всех, даже от него. А мне так хотелось ему верить. Я едва не допустила самую большую ошибку вчера. Слишком рано сделала выводы, поддалась очарованию, запуталась в чувствах и в себе...

— Вы не сможете заменить ребёнку родную мать и отца. Но тётка тоже неплохо, если судьба не оставляет другого выбора...

***

Я снова не выдерживаю и бросаю взгляд по ту сторону окна.

Лера с Женей теперь уже спорят о чём-то с охранником, нервно жестикулируя.

— Он до сих пор в неё влюблён, — произносит разочарованно, отвлекая меня от происходящего на улице. — Козёл... — цедит едва слышно и резко прикрывает ладонью рот.

Кривится от рвотных позывов и бледнеет, сгибаясь над столом, затем подрывается со стула и мчится к мусорному ведру.

Её рвёт, а я не знаю, что делать. Руки трясутся, голова идёт кругом от перенасыщения информацией. В груди всё ещё пульсирует жар с болью, словно кто-то разворотил душу острым колом и насыпал в неё жгучего перца.

— Вам плохо? — бросаю куртку на стол и бегу к ней, чтобы набрать в стакан воды.

Стелла останавливает меня выброшенной в воздух ладонью.

— Не нужно. Я сама. Голова закружилась. Скоро пройдёт, — открывает кран с холодной водой и освежает бледное, как мел, лицо.

— Возьмите салфетку, — дрожащей рукой протягиваю рулон.

— Что он значит для вас, Яна? — интересуется, прислоняясь бёдрами к кухонной мебели и, опираясь одной рукой позади себя, второй отрывает кусок бумаги, вытирает ею губы, внимательно всматриваясь в мои глаза.

— Тим? — теряюсь, не в силах выносить цепкий оценивающий взгляд. — Он — моя жизнь. Я его очень люблю, как любила бы собственного сына.

Когда заканчиваю отвечать на вопрос, осознаю, что речь идёт совсем не о племяннике.

— Я имею ввиду своего мужа, — заставляет ощутить очередной острый укол в районе груди и на секунду отвести глаза в сторону. — Моего мужчину, с которым вы спите в одной постели с той самой ночи, когда мы с ним поссорились.

— Откуда у вас такие сведения?

Отрицать бессмысленно. Стелла нарыла достаточно много фактов, чтобы иметь козырь в рукаве. Это очевидно, как и то, что она знает явный исход этой непростой ситуации, а вот я — нет. Приходится только гадать.

— Неважно, Яна. Важно то, что ни вы с ребёнком, на которого он явно позарился, ни я не станем для него ближе чем она, — кивает головой на окно. — Он четыре года пытается бороться с чувствами, но выходит у Юджина хреново. Я раскусила его давно, с первой нашей встречи с Валерией. Был у них инцидент перед свадьбой Вала и Леры. Они едва не поссорились из-за поцелуя. Между ними до сих пор осталась химия. Он рвётся к ней под любым предлогом. Мне вас очень жаль, Яна. Себя, конечно, больше. Боюсь, что вы будете следующей, кому он в очередной раз найдёт замену, как нашёл мне. Вы с ним очень разные. Сможете ему простить измену?

***

Её голос уже не звучит мелодично, как прежде, а громко гудит в голове, отравляя меня дозой яда.

Господи, зачем я позволила себе вляпаться в эту грязь? Зачем ты нас с Женей столкнул лбами в недобрый час?