– Как дела, ученик?

– Все в порядке… Дашка сегодня две «пятерки» получила – по математике и рисованию. У меня «пятерка» по английскому… – Он уже привык рассказывать Учителю об их школьных успехах так, как если бы об этом спрашивал родной отец. – А что?

– Собирался потренироваться?

– Конечно!

Тадеуш посмотрел куда-то в сторону:

– Ты это, Миша… Дашка пусть тренируется… За ней София присмотрит… А потом и домой отведет… А ты не торопись переодеваться…

Миша смотрел на Учителя в недоумении и пытался понять, почему он говорит такие странные для него вещи…

– Какие-то неприятности, Учитель? Почему мне нельзя тренироваться?

– Тебе сейчас надо будет поехать в одно место, Миша… В институт Склифосовского…

– Зачем? Что мне там делать?

– Это ты там узнаешь… Там, в отделении травматологии… В общем, Маринка там твоя! – выдавил из себя наконец-то Учитель и уже вдогонку Мише крикнул: – Осторожнее, ученик! Сам под колеса не попади!

Он бежал так, как больше не бегал в своей жизни никогда…

Напрочь позабыв о том, что существует метро, он, как сумасшедший, несся по заснеженным, завьюженным улицам… Поскальзывался, падал, иногда прямо лицом в сугробы, но вставал и продолжал бежать дальше, мимо застывших в снежном плену автобусов и троллейбусов…

«…Быстрее!!! Быстрее беги!!! Еще быстрее!!!»

Подгонял он себя, путался в полах своего старенького короткого пальто, опять падал, но поднимался и с упорством Титана продолжал бежать навстречу ветру, который пригоршнями бросал ему снег прямо в лицо…

Мокрый, промерзший до костей, он ввалился в медицинский корпус и, не снижая скорости, понесся вверх по лестнице к травматологическому отделению…

– Где лежит Горячева Марина? – рявкнул Миша на молоденькую дежурную медсестру, сидевшую за письменным столом.

И, видимо, грозно рявкнул, да и весь вид его был какой-то взъерошенный, а взгляд не предвещал ничего хорошего… Девушка испуганно отстранилась от парня и, слегка заикаясь, проговорила:

– А-а… Он-на в т-третьей п-палате… В-вон х-халат весит… Н-надо об-бязательно н-надеть…

– Хорошо! – едва ли не крикнул Миша, одним рывком, так что пуговицы разлетелись по коридору, сбросил с себя пальто, накинул на плечи белый халат и уже через несколько секунд стоял около кровати Марины:

– Привет, Мариша…

Он смотрел в ее лицо, которое потемнело от боли и было теперь не румяным, как обычно, а мертвенно-серым, и на обилие бинтов, которые превратили ее талию и бедра в какой-то белый кокон.

– Как же это ты?..

– Вот так, Мишенька… – Она попробовала улыбнуться пересохшими губами, но у девушки ничего не получилось. – Сорвалась…

– Она как раз «большой оборот»[6] делала… Рука сорвалась, и Марина всем махом на нижний брус…

Миша обернулся на голос человека, которого в самом начале вообще здесь не заметил. Это был ее тренер, который сидел на стуле в самом уголке, неестественно сгорбившись, как древний старик.

– Что врачи сказали? – спросил Миша.

– Перелом таза… Через час-полтора будут делать операцию… Я тут позвонил… У меня есть друг старинный… Профессор хирургии… Вот теперь ждем, пока он приедет…

– Он хороший врач?

– До этого всех на ноги ставил…

– Куда же вы сами смотрели-то?!! Э-эх вы!!! А еще тренер!!!

– Не надо, Миша… Не ругайся… – проговорила Марина. – Сергей Викторович не виноват… Это я сама… Соревнования скоро… Хотела усложнить программу на перекладине, а ему ничего не сказала… Вот видишь… Не получилось у меня…

– Что же ты наделала, Мариша!.. Зачем?.. Что же теперь будет-то?

Девушка отвернула голову к стене, так, чтобы не смотреть на Мишу, и тихо сказала: