– А по дороге?

– Автомобильные платформы, тоже специальной конструкции, 18-осные, на два тягача каждый. И всю дорогу, также в прицепе, их будут сопровождать зенитные автоматы С-30. Кстати сказать, их собственные, палубные, в боевой готовности.

Гельмут непроизвольно вздохнул.

– Впрочем, это уже не моя компетенция, – отмахнулся обер-инженер. – Что я могу обещать вам, так это то, что транспортировка и сборка будут осуществлены достаточно быстро, и скоро ваши лодки выскочат у берегов Крыма и Кавказа, как чёрт из табакерки…

Туапсе. 1942 г. Штаб КЧФ. Разведотдел

– Вот, посмотри. Из секретки только сейчас доставили, Ставка… – с малозаметным кавказским акцентом произнёс полковник Гурджава, кивнув через плечо на стол, заваленный картами и лоциями тактического масштаба.

– Что, можно прямо так и посмотреть, Давид Бероевич? – с сомнением переспросил командир 2-го разведотряда майор Тихомиров, подаваясь на стуле вперёд.

– А как ещё? – не оборачиваясь, раздражённо махнул тлеющим окурком «Казбека» Гурджава. – Можешь и не так, можешь с очками! – Однако, подумав секунду, быстрым шагом вернулся к дубовому массивному столу и выхватил документ с красной диагональю «особой секретности» уже из-под ладони майора: – Ладно. Сам растолкую…

Нащупав на угловатом бритом черепе пенсне, но забыв спустить их на горбинку переносицы, Давид Бероевич замычал, шевеля губами:

– М-м…. Вот! – Однако зачитывать вслух отчего-то не стал, бросил документ в ящик стола и, задвинув ящик ладонью, звякнул связкой ключей.

– В общем, сначала, как это, прелюдия…

Полковник подошёл к огромной карте черноморского бассейна в тяжёлом морёном багете – наследие дореволюционного страхового общества «Ллойд-Черномор» – в углу, вон, ещё государев орёл двуглавый.

Задумчиво покачнувшись пару раз с каблуков на носки скрипучих сапог, очертил серой пряжей табачного дыма абрис Севастопольской бухты.

– Как ты думаешь, почему наши флотские базы до сих пор не подвергались сколь-нибудь серьёзной атаке с моря? А? Флот ведь с самого начала обороны Севастополя, можно сказать, «сидит на бриделях» в Новороссийске и здесь, в Туапсе? Плавучие батареи. Бомбить их бомбят, минируют с воздуха, а корабли раз за разом прорываются в Севастополь. Без подвоза боеприпасов и людей, сам знаешь… Полноценной морской блокады Севастополя, откровенно говоря, нет до сих пор. Почему? – полковник снова покачнулся, скрипнув сапогами.

– Бог миловал? – с серьезной миной предположил майор, но тут же поправился: – Прошу прощения, товарищ полковник. Я хотел сказать, а кому, собственно, блокировать-то? Турки с Гитлером, понятное дело, в усы целуются, но пропустить немецкие корабли через Босфор побаиваются-таки. Держат нейтралитет. Ждут, понимаешь, собачьи дети, сдадим мы Крым или нет.

Гурджава неопределённо хмыкнул, то ли соглашаясь, то ли вспоминая некие высокие материи, которые майорам знать не положено.

– А с румын что взять?.. – продолжил Тихомиров и пожал плечами. – Насколько я знаю, их Королевский флот – так, видимость одна, два крейсера времён «Очакова и покоренья Крыма». Семь эсминцев – немногим лишь моложе, и аж три торпедных катера – и все задействованы на охранении нефтяных транспортов, с тех пор как наши «Щуки» их в Констанце прищучили. Подводная лодка, правда, у них ещё была одна, «Делфинул», на что-то способная… Но её вроде как уже потопили… – Яков Михайлович иронически хмыкнул, огладив костяшкой пальца седые подстриженные усы. – Раза три уже[3]. Так что, регулярные рапорты о якобы замеченных подводных лодках и даже атаках… – Тихомиров скептически поморщился и, мельком глянув на полковника, продолжил: – Боюсь, что это «у страха глаза велики».