– Товарищ старший лейтенант, вас полковник Семёнов вызывает.

– Чёрт…, – я хотел пробежаться со взводом и размяться, а вызов к полковнику…, наверняка надолго. Повернулся к сержанту и с сожалением в голосе приказал, – Куприянов, сам проведёшь марш-бросок. И разминайтесь. Если долго не приду, отработать все приёмы, которым вас обучил, до автоматизма.

– Садись…, садись…, Осипов, – тон начальника был до того приторно приветливым, что в душе шевельнулось беспокойство.

– Эх блин…, Значит, не так хорошо упал Колесников с перекладины, – мелькнула обжигающая мысль, но сумел изобразить на лице заинтересованность. А полковник засопел, еле сдерживая ярость.

– А…, вижу.., знаешь, зачем я тебя пригласил. Урою, старлей…, – и полковник наконец-то с удовольствием стукнул кулаком по столу. – Осипов…, трое.., трое танкистов в госпитале. Как твой их не поубивал – я не знаю…. Но это ладно, хоть сумел смотаться и его не повязали. Блин…, вот опять всё на мою голову… Блин… А если узнают?

Полковник, затосковав, ушёл в себя, даже на какое-то забыв про меня, прокручивая в голове красочные картины разноса «на ковре» у начальника базы, который слово разведка за последние два месяца на нюх не переносил. Потом очнулся от горестных мыслей и продолжил экспрессивно.

– Ладно…, танкистов врачи подштопают и через две недели будут как новенькие. Слава богу, медицина у нас на высоте, не то что некоторые особи…, – полковник опять вызверился на меня.

– Да…, в городе полиция прямо рогом роет землю. Им на танкистов наплевать. Этим, кстати, наша военная полиция занимается… Тоже рогом землю роют… И нароют. Потому что им хвосты накрутил сам начальник базы, – и так… многозначительно мне пальцем покачал. – Как бы, чёрт, не сняли…, – уже озабоченно закончил полковник, опять уйдя в себя.

– Товарищ полковник, так если не взяли и никаких зацепок – Так с чего все взяли, что это мои?

Полковник огненно зыркнул на меня, хотел рявкнуть, но сдулся: – Да были зацепки. Дрался он очень профессионально. Не как пехота. А городская полиция так роет, потому что и кафе разгромлено и убытков дополна.

Семёнов хихикнул: – Он этими танкистами переломал всю мебель, я уж не говорю про посуду и зеркала. Короче так, Осипов моли бога, чтобы это был не твой… Иди.., занимайся. Через две недели я смотрю взвод и выношу по тебе своё суждение.

Взвод уже закончил марш-бросок и с энтузиазмом готовился к рукопашке.

– Так внимание. Встали в круг…, – и плавными движениями рук очертил в воздухе круг, а дождавшись, коротко скомандовал, – Колесников – Сюда!

Колесников с досадой сгримасничал лицом и обречённо встал на указанное место.

– Ты кафе разгромил и танкистов покалечил?

Разведчик снова перекривился, чмыкнул левым уголком рта, тяжело вздохнул и признался: – Я, товарищ старший лейтенант…

– Что ж… Тебе плюс, что признался. Второй плюс, что отлупил превосходящего противника и третий плюс, что не попался… Но на этом плюсы кончаются и есть один Большой МИНУС, перечёркивающий все плюсы. Я же предупреждал вас, что на целый месяц, а может быть и больше, вы должны стать… Чёрт побери, почему немцы могут выполнять приказ? Почему для них bevel ist bevel…? А мы этого не можем. Вот нужно пойти и вместо того, чтобы спокойно выпить и посидеть, обязательно…, хоть одному, но необходимо найти приключение…. Я ведь не ханжа и тоже иной раз люблю поддать, но почему у меня эти поиски приключений всегда заканчиваются только одним – отсутствием оных….

Взвод стоял, повесив головы, слушая и понимая, что и их тоже коснутся репрессии и жизнь будет чересчур весёлой, но сейчас они ожидали – Как поступит командир взвода? Куприянов вроде бы кинулся уговаривать меня, типа – Не надо сгоряча принимать никаких решений… Никто и ничего не узнает, а его пока, не сойдёт синяк, давайте отправим на дальний конец полигона. Там как раз участок территории, за которую мы отвечаем. И типа он там был всю неделю…