От испуга, сердце мое стучит в самом горле. Смотрю на Хартманна, занявшего весь дверной проем. Я слишком устала, чтобы обороняться от его нападок.

– Это неудивительно. Как выяснилось, мозг и ты – существуете на разных берегах.

Влас Хартманн улыбается. Надо же. Лениво, конечно, с эдаким легким принуждением, но без привычной для себя наглости.

– Необязательно было лично привозить подписанные документы, которые вчера тебе отправил мой адвокат, – говорю и продолжаю убирать за собой рабочее место.

– У меня не было времени даже взглянуть на них. Так что извини, но я с пустыми руками.

– Понятно, – говорю устало, удрученно, без единой эмоции.

Убираю несколькими салфетками остатки затвердевшего воска с большого металического сотейника и ставлю его в глубокую мойку.

– Я приехал извиниться, Саванна, – отвечает Влас на мой немой вопрос. – Я сожалею о своих словах, сказанных тебе в порыве…

– Мне плевать, о чем ты там сожалеешь или нет, – перебиваю ровным голосом и принимаюсь отмывать посудину. – Просто оставь меня в покое и сделай уже что-нибудь, чтобы нас ничего не связывало, если не хочешь просто подписать бумаги.

– Вообще-то, это ещё одна причина, почему я здесь. Удалось найти человека, который, вероятнее всего, знает, кто за этой аферой стоит. – Тут же поднимаю на него глаза. – Ибрагимова Раиса Юрьевна тебе знакома?

– Не думаю. Нет.

– Уверена?

– Да. Кто это?

За секунду до того, как голос Власа снова заполнит мастерскую, я успеваю заметить насколько привлекательным становится его взгляд, когда черные глаза абстрагируются от ситуации «он и я» и погружаются в серьезные раздумья о неизвестном мне человеке.

– В 2016 году эта женщина стала заведующей отделением ЗАГС в поселке Забияка.

Короткий смешок вырывается из меня так же неожиданно, как лопается дно пакета с мусором по дороге к контейнерам.

– Что? – смотрит на меня серьезно.

– «Забияка» из твоих уст звучит как-то нелепо. Слишком ты для этого забавного слова мрачный.

Задержав на мне терпеливый взгляд, Влас продолжает:

– Она приехала из большого города и занимала эту должность чуть больше трех месяцев. За это время ЗАГС Забияки успел расписать 210 пар. Что опять? – реагирует он на очередной мой смешок.

– Всё та же «Забияка», – пожимаю плечами. – Не используй это слово и я не буду тебя раздражать.

– Так поселок называется. Это не я его придумал.

– Замени, в чем проблема? Так и что дальше с этой заведующей?

Влас смотрит на меня, как на недалекую.

– За три месяца она расписала 210 пар.

– Это много?

– Разумеется, это много для какой-то дыры с населением в 3000 человек, где большую часть составляют пожилые люди!

– Молодец, – киваю одобрительно и протираю чистый сотейник.

– Не понял?

– Ты заменил «Забияку» – «дырой».

– Я уже начинаю жалеть о том, что решил рассказать тебе обо всем.

– Ладно, извини! – Улыбка вырывается у меня чисто случайно. Смотрю на застывший взгляд Власа и тихо говорю: – Продолжай. Я больше не буду, обещаю.

– В архиве этой дыры хранится чуть больше сотни свидетельств, которые, якобы, забыли забрать или потеряли. Кстати, наше с тобой теперь у меня. Его забрал мой представитель и оно подлинное, – уточняет неохотно. – При этом кое-кто из местных жителей вспоминает, что несколько лет назад в этот поселок приезжали чужаки, а некоторые из них были на очень дорогих машинах. И все они делали единственную остановку.

– В местном ЗАГСе?

Влас молча кивает. Немного поразмыслив, с сомнением спрашиваю:

– Значит, столичные шишки приезжали в поселок, чтобы… расписаться?

– Это одна из версий.