— Мам! — рявкнул он, дернулся и выронил-таки телефон, пытаясь надеть часы.

Перезванивать не стал, запихнул его в карман, застегнул рубашку через пуговицу — сейчас где-нибудь по пути надо купить новую — и присел, завязывая ботинок.

— Так, девочки, — деловито сказал Влад, взлохмачивая волосы перед зеркалом и придирчиво рассматривая свои ногти. Ему все еще чудилось, что под ними навсегда осталась жирная грязь и гарь сибирской тайги. Несмотря на регулярные визиты в салоны с момента возвращения в столицу. — Номер оплачен еще на сутки, развлекайтесь, спите, ешьте. Омаров и шампанское не заказывайте, но в остальном можете не стесняться. Если успею — вернусь. Если нет…

Он завязал второй шнурок, поднялся и посмотрел на то, как увлеченно целуются две красотки на разоренной кровати, и вздохнул:

— А если нет, вам, я вижу, и без меня будет нескучно.

В холле гостиницы он направился к стойке, чтобы заказать такси, но был остановлен окликом:

— Владимир Юлианович!

К нему спешил высокий грузный мужчина в дешевом черном костюме. Мать предпочитала не тратиться на водителей сверх необходимого и одевала их, кажется, на распродажах масс-маркета. В руках у того была вешалка с белоснежной рубашкой и папка с бумагами.

— Андрей, и ты туда же…  — простонал Влад, закатывая глаза к зеркальному потолку.

— Давайте, в машине переоденетесь и почитаете документы, как раз ко времени доедем.

— Откуда она узнала, где я? — процедил Влад сквозь зубы, направляясь к выходу.

— Ну так кредитка же к ее счету привязана, — извиняющимся тоном пробормотал водитель, мелко семеня за ним. — Вы как номер оплатили, ваша матушка сразу сказала сюда ехать. Чтоб не опоздали.

Иногда Влад завидовал сам себе.
А иногда — люто ненавидел свою жизнь.

За два года, проведенные в Сибири волонтером, ему показалось: он так сильно изменился, что уже никогда не вернется к старому. К унизительному контролю в бизнесе отца, к удушающей опеке матери. К своей никчемности.

Но вот, лишь несколько месяцев — и все как прежде.
Куда девалась его решимость начать все с начала?

4. Сентябрь. Ольга

Спустя еще два месяца.

5-30

Просыпаюсь, как всегда, за три минуты до будильника. И пусть чертова рань — в Москве иначе ничего не успеешь. Но я просыпаюсь сама! Не будет мной управлять какой-то набор железячек и пластмассок.

Сначала — почистить зубы и зарядка. Чуть-чуть йоги, чуть-чуть разогрева для суставов, чуть-чуть на пресс. Стоит начать лениться — на фигуре мгновенно сказываются и плохой сон, и ненормированный рабочий день и круассаны между делом вместо обеда.

6-30

Ставлю вариться кашу и включаю везде свет.
За окном еле разгораются осенние утренние сумерки. Впереди зима, лучше уже не будет…

— Лея, подъем! — и чмок сонного медвежонка прямо в пузико!

Заодно подальше убираю одеяло. И подушку. Без них медвежонок пока не может уснуть обратно, но скоро придется придумывать что-то позаковыристей.

— Ну ма-а-а-а-ам… — она садится, но глаза не открывает, досыпает как есть.

— Чистить зубы и завтракать. Мы сегодня к врачу!

— К тете Наде! — только что крепко зажмуренные глаза распахиваются, как у анимешной куколки. — В гости к Мяхле! Ура!

Мяхля — это кот. Тетя Надя — это логопед. И у них на троих с Леей изумительные отношения — мое несносное чудо-чудовище уже натягивает колготки со скоростью звука и мчится в ванную.
В детский сад она так не собирается!

7-30

Пока Лейка болтает обо всем на свете, а Надя учит ее вытягивать язычок то так, то этак, я выдыхаю и позволяю себе ма-а-а-аленький кусочек безделья.

Мое немножко стыдное удовольствие — аккаунты в инстаграме с роскошными интерьерами для домов за миллионы долларов. Утопленные в землю камины и диваны вокруг них на зеленых лужайках, спальни со стеклянным потолком и широченными кроватями на подиумах, ванные комнаты из натурального камня с «тропическим» душем, двусветные гостиные, отделанные белоснежным мрамором и светлым деревом…