– Бывшие, – буркнула я, вставая у дверей.

Кирилл буравил взглядом меня, а я не отрывала глаз от него.

– Не похоже, – хмыкнул доктор, наблюдая за нами, – садитесь на кушетку, я вас осмотрю. Голова болит? Тошнота, рвота, головокружение?

Кир пересел на кушетку, при этом ни на секунду не отрывая от меня глаз. Казалось, что он даже не слушал доктора, пока тот проводил какие-то манипуляции.

Я тоже зависла, стараясь не думать и больше не вспоминать, как в один момент оказалась предательнице, отравительницей, обманщицей, а на пять минут даже изменщицей, но тогда мы сразу разобрались.

– Кроме небольшой гематомы на затылке, больше никаких повреждений я не вижу, – заговорил врач, – но на всякий случай можем сделать снимок.

– Не надо, – отмахнулся Захаров, – госпожа рентген-ветеринар сказала, что мозга в голове нет. Я ей верю.

– Не прошло и пяти лет, – закатила я глаза. – Все? Похороны отменяются? А то я уже наряд подобрала и шляпку с вуалью.

– Я понял, Александра, ты своего нового хахаля на работе нашла? Ты всегда неровно дышала к бездомным собачкам. Самого блохастого кобеля выбрала, да? С несчастными глазами и виляющим хвостиком?

– Доктор, а нельзя ему рот зашить? – взмолилась я. – Дайте шовный материал, я сама справлюсь.

– Могу выдать! – доктор нам попался с чувством юмора. – Если за вами никого нет – развлекайтесь.

– Прекрасно! – потерла я ладони.

– На собачке своей тренироваться будешь! Пойдем!

Кирилл покинул кабинет первым, и вовремя. Детям надоело сидеть просто так, и они снова решили поскандалить.

– Что опять? – строго спросил Кир, нависая над драчунами.

– Пусть вернет видео обратно! – потребовала Вася.

– Оно скучное!

– Прекратите ругаться! – потребовала я, отбирая яблоко раздора – свой телефон – у Антошки.

– Вам можно, а нам нет? – праведно возмутилась Василиса.

– Именно! – согласилась я. – Пойдем, Вася. Тебе нужно пообедать и собираться на танцы.

– Еще увидимся, Шунечка! – хищно пообещал мне Кирилл.

У меня колени снова подогнулись, а в глазах на мгновение потемнело, но я нашла в себе силы подхватить племянницу, и мы поспешили к выходу.

Не оглядываясь, мы добрались до автобусной остановки, где как раз стоял нужный нам автобус.

– Он тебя обижал? – понятливо спросила у меня Вася, когда мы плюхнулись на сиденья.

– Давай немного помолчим? – попросила я. – Мне нужно подумать.

Думать не получалось. Рассуждать тоже. Все силы уходили на то, чтобы сдерживать внутреннюю дрожь и не поддаваться панике. В груди что-то больно сжалось и не давало дышать, а перед глазами то и дело мелькали темные круги.

Я чуть было не проворонила нашу остановку, но Вася вовремя пихнула меня в бок, напоминая, что пора выходить.

Так же молча мы шли до дома. Я открыла дверь своим ключом, а навстречу мне выскочил огромный маламут.

– Бася! – запищала Василиса, обхватывая за шею пса. – Бабушка приехала!

Мне конец!

Из кухни выплыла мама.

– Конечно, приехала, разве я могла пропустить свадьбу своей дочери!

Боже, пусть все это закончится поскорее!

Александра

– Привет, мам, – натянуто улыбнулась я.

– Бабуся! – Василиса ринулась в объятия, а я скромно сняла обувь и старательно отводила взгляд, морально готовясь ко второму поединку за день.

От встречи с Киром до сих пор дрожали руки, а теперь пришествие маменьки…

– Василиса, я привезла подарки, сбегай в кухню, посмотри, что там, – велела мама, строго глядя на меня.

Вася ускакала; за ней, виляя хвостом, потопал Бася, а матушка поджала губы.

– Ты давно приехала?

– Утром, – недовольно бросила матушка, – а ты?

– Пару дней или больше, – отмахнулась я.