Утешает только то, что по горизонтали идти легче.

Так он и двинулся – пересекая комнаты по диагонали, поворачивая так, чтоб идти к намеченной «северной» стороне, и считая уже вслух. Пусть знают, гады, что он не так прост:

– Двести шестьдесят два. Двести шестьдесят три.

На четыреста тридцать девятой комнате упёрся в стену уже без отверстия в «северной» стороне. А неплохо, мать его туды – теперь осталось двинуться под углом в девяносто градусов, чтобы выбраться «в угол» лабиринта-куба, если предположить, что тот именно такую форму и имеет. А что – очень даже логично!

Только вот вначале нужно посидеть немного. А лучше – полежать.

Двигаться теперь было, если не легче, то хотя бы осознавать, что ты – у боковой и нижней стены Лабиринта – приятней. Осталось добраться до места, где исчезнет и отверстие в другой боковой для куба, а для него сейчас – передней, стене.

Таковое нашлось в пятьсот сорок второй комнате.

Чёрт. Вот впереди и тупик.

Ничего: он так и рассчитывал, что с первого раза выход вряд ли найдётся. Придётся ещё на девяносто градусов повернуть направление движения…

Девятьсот третья комната дала ему многое.

Во-первых, он узнал точное «сечение» куба: девятьсот три на девятьсот три на девятьсот три. Прикинул: если сторона пять метров, это, это… Почти пять километров.

И он потратил времени на прохождение пути, сверху вниз, и потом – вбок, и вбок, если считать по десять секунд на комнату… Плюс ещё два получасовых отдыха… Хм.

Семь-восемь часов.

Вот почему в горле так пересохло, и спать хочется – аж глаза сами закрываются. Он за день никогда столько не ходил. Иначе – зачем бы ему новенький, подобающий солидному профессору, «Ягуар»? Ну что – продолжить движение вдоль другой боковой грани?

Придётся. Отдыхать – даром терять время. И силы.

Потому что во сне он будет потеть хоть и не так интенсивно, но – неумолимо.

Пока добрался до следующей девятьсот третьей комнаты, уже ощущал пятки: с непривычки ходить по твёрдому, они здорово сбились.

Зато подтвердилась его гипотеза о том, что если где и есть выход-вход – в, и из Лабиринта, то – в одном из нижних углов.

Вот здесь такой выход и имелся.

«Обычный» с виду проём, но – торчавший на неположенном ему согласно счёту и логике, центральном, месте. Открывающийся в длиннющий белый (Ну – ещё бы!) коридор. Ограниченный с одной стороны глухой стеной. Путь – один, стало быть…

Настораживает!

Сечением коридор тоже, разумеется, пять на пять.

Чёрт.

Бишоп, не торопясь выйти из спасительной, почти уютной привычности Куба, придирчиво осмотрел коридор. А дверей-то, или проёмов – нет. И конец теряется в белёсой, словно дымке…

Но идти всё равно придётся: другого выхода по логике вещей у него нет. Значит, это не конец Испытанию. А просто – переход на его новый Уровень сложности.

И что это будет теперь?

Посмотрим. Но…

Вначале всё равно полежим, отдохнём. Подумаем…

Думал он не больше получаса.

Затем решил, что отдохнул достаточно. И нужно не тянуть зря.

Однако торцевую сторону коридора, расположенную в нескольких шагах, исследовал тщательно.

Ох и не понравилась ему эта волосяной толщины щель в середине – пересекающая сверху донизу весь этот торец… Не иначе – ворота. Для впускания-выпускания чего-то большого.

Или – кого-то большого.

Неужели его попытаются… Догнать и съесть?!

Хм-м… Это было бы слишком просто. Нет, скорее всего, здесь проходят какие-либо служебные механизмы. Следящие за функциональностью Лабиринта.

Хотя (Какого чёрта?!) признаемся сами себе – ничего тут не «функционирует»! И в «обслуживании» не нуждается.