, полагаем, что компетенцию Суда ЕАЭС следует более активно реализовывать путем развития института консультативного заключения– через закрепление большего количества органов, имеющих право обращаться к Суду ЕАЭС за рекомендательным консультативным заключением. Важно отметить, что в данном контексте развитие компетенции Суда ЕАЭС можно предусмотреть в национальном праве путем, в частности, внесения изменений в национальные акты, которыми определены органы, уполномоченные на обращение в Суд ЕАЭС (от имени Российской Федерации обращаться в Суд ЕАЭС может лишь Генеральная прокуратура Российской Федерации^>50; при этом, например, от Республики Казахстан в Суд ЕАЭС вправе обращаться целый круг органов – Генеральная прокуратура Республики Казахстан, различные министерства, а также Национальная палата предпринимателей Республики Казахстан и Агентство по защите и развитию конкуренции Республики Казахстан^>51).

Таким образом, судебная правовая позиция, сформулированная в виде четкого правила, может повторяться в судебных актах национальных судов государств-членов Союза и в судебных актах международного суда, впервые сформулировавшего такое правило. Неоднократное применение судами одной и той же формулы свидетельствует о сложившейся судебной практике – прецеденте Суда ЕАЭС. Прецедентная правовая позиция Суда ЕАЭС, созданная в конкретном деле, достаточно долго действует как норма обычного права. Обычай создаётся практикой государственных органов, в том числе и практикой судов – государственных и международных. Общеизвестно, что статутные нормы законов и договоров являются более поздним правовым феноменом по сравнению с судебным обычаем – юридически обязательным правилом, сформулированным судьями (usage) и поддержанным государствами в лице их органов (opinio juris). Таким образом, usage содержится в первоначальной правовой позиции Суда ЕАЭС, opinio juris появляется двояким способом: через практику повторения этого правила в других актах государств-членов и через изменение статутной нормы права Союза регулирующими органами. Для Суда ЕЭАС оба способа равнозначны. Эффективная формула правовой позиции, выработанная при рассмотрении правового конфликта, в равной степени работает на единообразное правоприменение и при изменении правоприменительной практики, и при изменении статутной нормы. При этом Суд, не решая задач изменения норм права, становится инициатором такого процесса: его правовая позиция со временем может стать правовой нормой в форме обычной или статутной нормы международного права^>52.

Таким образом, практика показывает, что компетенция Суда ЕАЭС нуждается в расширении. Необходимые пути расширения компетенции Суда можно изложить следующим образом:

1) предоставить физическим лицам, некоммерческим организациям право подавать заявления в Суд ЕАЭС;

2) усилить роль консультативной юрисдикции Суда ЕАЭС путем закрепления возможности для большего количества органов (в том числе судебных) и организаций (например, Торгово-промышленные палаты) обращаться в Суд за толкованием норм права ЕАЭС;

3) предусмотреть право Суду ЕАЭС проверять на соответствие праву Союза не только решения, действия (бездействия) ЕЭК, но и всех органов ЕАЭС;

4) наделить Суд ЕАЭС компетенцией по вынесению обязательных решений по делам, вытекающим из публичной службы в органах Союза.

Реализация таких изменений возможна путем внесений изменений в Статут, а также согласно пункту 4 °Cтатута – путем заключения международных договоров, в которых бы указывалось о рассмотрении конкретных категорий дел в Суде ЕАЭС. Кроме того, для расширения списка национальных органов, уполномоченных на обращение в Суд, потребуются изменения в национальное законодательство.