Сет искоса взглянул на меня и попытался мягко забрать биту из рук матери. Она не давалась.

– Джорджина, это моя мама, Маргарет Мортенсен. А это мой брат Ян. А это, ребята, Джорджина.

– Привет, – сказала я, чувствуя некоторое удивление. Я была наслышана о матери и младшем брате Сета, но не рассчитывала встретиться с ними так скоро. Мать Сета не любила летать, а Ян… Судя по рассказам Сета и Терри, его вообще было трудно найти. Он слыл заблудшей овцой среди братьев Мортенсенов.

Маргарет отставила в сторону биту и вежливо, но с недоверием улыбнулась.

– Очень приятно с вами познакомиться.

– Аналогично, – бросил Ян. Теперь я поняла, почему он показался мне знакомым. Возможно, я где-то видела его фотографию, но кроме того, он был чем-то похож на Сета и на Терри. Высокий, как Сет, и с узким, как у Терри, лицом. Волосы у Яна тоже были каштановые, правда, совсем без медного отлива, зато так же небрежно растрепанные, как у Сета. Приглядевшись внимательнее, я пришла к выводу, что Ян был причесан так намеренно и на укладку ушло немало времени и специальных средств.

Вдруг до Сета дошло, что случилось между мной и Яном. Ему даже не надо было рта раскрывать, чтобы я поняла, какой вопрос вертелся у него на языке. Или, может быть, вопросы. Моя ночнушка и голый торс Яна, несомненно, возбудили много предположений.

Ян незамедлительно принял защитную стойку.

– Она залезла ко мне в постель.

– Я думала, он – это ты, – сказала я.

Мать Сета издала какой-то странный звук, будто поперхнулась.

– Ты же должен был спать на диване, – тоном обвинителя изрек Сет.

Ян пожал плечами.

– Там неудобно. К тому же тебя не было дома, и я решил, что ничего страшного не случится. Откуда мне было знать, что явится какая-то тетка и начнет колотить меня спящего.

– Я тебя не колотила! – Меня распирало от возмущения.

Сет потер глаза, и это снова напомнило мне о его крайней усталости.

– Ладно, что сделано, то сделано. Давайте-ка разойдемся по своим постелям, где нам всем положено быть, а утром познакомимся поближе, идет?

Маргарет вперила в меня взгляд.

– Она будет спать здесь? С тобой?

– Да, мама, – терпеливо ответил Сет, – со мной. Потому что я взрослый мужчина. И это мой дом. А еще потому, что мне тридцать шесть и это не первая женщина, которая остается со мной на ночь.

Мама выглядела ошеломленной, и я попыталась переключиться на более безобидную тему.

– У вас отличная рубашка. – Сейчас, когда мать Сета больше не угрожала мне битой, я разглядела, что в кроссворд были вписаны имена пяти ее внучек. – Я люблю этих девчушек.

– Благодарю вас, – сказала Маргарет. – Каждая из них – это благословение, дарованное священными узами брака.

Не успела я сообразить, что ответить, как Ян застонал:

– О боже, мама. Я же говорил тебе ничего не заказывать с этого сайта. Ты ведь знаешь: все, что они продают, сделано в Китае. У меня есть одна знакомая, она могла бы сшить для тебя такую вещь из экологичного материала.

– Конопля – это наркотик, а не ткань, – ответила Маргарет.

– Всем спокойной ночи, – сказал Сет, указывая брату на дверь. – Поговорим завтра утром.

Маргарет и Ян тоже пожелали нам спокойной ночи, и мать задержалась, чтобы поцеловать Сета в щеку. Мне это показалось очень милым. Когда они ушли и дверь была закрыта, Сет сел на кровать и уткнул лицо в ладони.

– Итак, – сказала я, подходя к нему, – сколько именно женщин оставалось с тобой на ночь за эти тридцать шесть лет?

Сет посмотрел вверх.

– Ни одну из них моя мать не заставала почти без одежды.

Я приподняла подол ночнушки.

– Вот в таком виде?