— Может, лучше тортик? — кошусь на холодильник, заполненный сладким. Заедаю горе, плюс пару кило уже наела, хотя и так не худышка. Ем и ругаю себя, сделать ничего не могу: по рукам бью, а оно само в рот запрыгивает.

— Кончай торты лопать, в дверь не влезешь! Худеть тебе надо, запустила себя! — обрубает подруга. Молча соглашаюсь. — Ну где огурцы? Будем беременность твоего бывшего отмечать солененьким.

Все смешивается: слезы, коньяк, разговоры по душам, песни, танцы… Снова слезы, коньяк. Не успеваю моргнуть, и вот уже утро за окном.

— Доброго, девочки, — мама недовольна, слышу по голосу. Глаза не открываю. Мы с Милой здорово наелись огурцов и вырубились за столом.

— Здрасьте, Инна Вадимовна, — шепчет подруга, косясь на дверь. — Пожалуй, поеду. Эля, я на связи. Не грусти.

Печально провожаю глазами Милану и вижу, как мама устало потирает виски, опираясь на кресло. Бедная женщина, несчастная. Да и я у нее непутевая.

— Рома поступил нехорошо, но это не повод так себя вести. Пора за ум взяться. На работу тебе бы устроиться, — сурово говорит. Голова трещит не от похмелья, а от ее тона. Мамуля у меня строгая, не забалуешь. Снова с ней под одной крышей долго не протяну…

— Обдумаю. А как на твоей работе? — спешу перевести тему, убирая остатки «банкета».

— Как всегда, дурдом. Привозят новых, есть тяжелые случаи. Класть некуда, — вздыхает, поправляя очки и смотря поверх оправы. — Жизнь не кончается с уходом мужчины. Сколько раз я говорила: не завись от Романа, продолжай учиться, устройся куда-нибудь!

Напрягаюсь. Начало разговора мне очень не нравится.

— Пять лет он мариновал тебя, а потом за месяц решился жениться на другой! Да еще кого выбрал… Машку! 

— Мам.

— Что мам?! Не так?

Опускаю глаза. Права. На почте висит электронное приглашение на церемонию бракосочетания. Десятое мая, дресс-код — все кроме белого. 

Не пойду. Чужое счастье сложно принять, когда оно на твоем несчастье строится.

Конечно, я не пойду… Думаю, убеждаю себя. Но Милана иного мнения на этот счет:

— Да ты просто обязана быть на их свадьбе! — внушает, позвонив по скайпу, справится о самочувствии после веселой ночки. Вижу, что она, как всегда, хоть на обложку выставляй. А вот я… Отключила камеру, чтобы не видеть собственное отражение.

— Мил…

— Это не обсуждается. Я все придумала. Есть план, — подмигивает, делая хитрое лицо.

***

В магазине женского белья душно и дорого. Хочу сбежать, но Милана не пускает.

— Уверена, что мне нужно именно этот комплект? — спрашиваю, натягивая на свой третий размер алые кружева. Нежная кожа, привыкшая к удобству, недовольна: все чешется и зудит. Хочется побыстрее снять это и убрать с глаз долой.

— Белье — визитная карточка девушки. Вдруг кто-нибудь захочет узнать, что у тебя под платьем? А там чепчик для близнецов и трусы-парашюты.

— Да кому нужны мои «парашюты»?! — вспыхиваю. — Элла Борисовна никогда не позволит себе задрать юбку перед незнакомцем.

— А вот Эллочка-Памелочка смогла бы, — специально называет меня, кличкой, которой дразнили еще в школе за внушительный бюст как у Памелы Андерсон. — Вспомни, как зажигала на выпускном! А в колледже? Гроза парней! Где твой азарт? Молодость проходит мимо!

— Все что было, в прошлом. Люди меняются, — заверила я. Рома сделал из меня занудную наседку, домашнюю девочку. Вылезать из зоны комфорта уже поздно. 

— Берем, — заявляет подруга, тряся передо мной вызывающими тряпками.

— Сколько?! — челюсть буквально отпадает на кассе. Продавщица смотрит на меня сверху вниз и цедит:

— У нас эксклюзив. Не всем по карману.