Войдя внутрь, я сразу позвала Армана, и он появился по первому моему зову, не удивляя теперь своей способностью к эффектным появлениям. Я сразу выдала свою просьбу слегка запыхавшимся голосом:

– Господин Арман, покажите мне, пожалуйста, портрет первого повелителя Фауста…

– Как пожелаете, леди, – быстро понял мою просьбу и, развернувшись, пошел в самый дальний конец библиотеки. Я быстрым шагом следовала за ним.

Дойдя до самой дальней стены, занавешенной шторой, я сначала не поняла, зачем меня привели сюда, но тут вампир дернул за шнур сбоку, и шторка отъехала в сторону, представив мне того самого «Аэ» с мечом в руке.

– Это последний портрет повелителя, – я приложила палец ко рту, предостерегая от дальнейших слов, и, как завороженная, подошла к нему.

Да, это был он. Те же черные волосы, заплетенные в косу, те же голубые глаза, похожие на глаза Найтаниэля. Все здесь было мужчиной из моего видения. Я медленно подошла к полотну, больше меня в высоту, и тут увидела маленькую надпись сбоку в углу.

Она привлекла мое внимание, и я решила прочесть ее. Подойдя вплотную, я увидела надпись и, охнув, приложила ладонь ко рту.

«Аэтер Фауст и меч Геоффрея».

«Бог мой!» – я совсем не ожидала этого.

Найтаниэль ли Фауст

Ариэмилия стрелой вылетела из кабинета, а я все продолжал смотреть ей вслед. Она была подобна свежему горному ветру, даря ощущение легкости и свободы.

Ее появление в моем кабинете было неожиданным, как и то, что произошло далее. Сначала она выглядела будто в трансе, не отзываясь на свое имя и бормоча странные вещи, а потом рассказала о своих видениях и кошмаре, приснившемся ночью.

Приложив пальцы к виску в уже привычном жесте, я задумался над тем, как помочь моей истинной в ее проблемах. Но для этого мне нужен совет от Дарканиэра или Джеффри. Где носит последнего, было неизвестно – когда он нужен, его не найти. А Дарк должен был отправиться на повторные поиски Лаира и Иллии. Интересно будет узнать его реакцию на вторжение Хаоса в сны Лии…

Передернул плечами, представляя эту ситуацию, и решил пока не думать об этом. Даже в моем воображении это выглядело страшно, а как это будет на самом деле, знает только мироздание.

Сев за стол, я побарабанил пальцами по столешнице и вернулся к документам, которые требовали моего решения перед Советом. Ситуация с мятежниками накалялась, и меня ждут народные волнения, если я не искореню эту проблему под корень.

Ариэмилия предполагала, что все разрешится на балу. Откуда она взяла эту уверенность, я, конечно, представляю, но теперь волнуюсь за тот план, что она предложила еще в Присло.

Для мятежников бал – отличная возможность избавиться от истинной правителя. А, как всем известно, смерть истинного у вампира равняется смерти самого вампира. Так погибла моя мать, и отец последовал за ней следом в следующие сутки после ее кончины.

Хоть это и случилось давно, я все еще помню, как Анабэлль ли Фауст заперла меня в одном из тайных ходов замка и одна осталась сражаться против мятежников. Отец в то время был отвлечен важным делом на границе с Даором в компании моего дяди и не смог прийти вовремя на помощь своей любимой.

Это была и моя оплошность, не только отца. Как я мог не увидеть намерения матери и позволить запереть себя родовой магией, которая в то время не подчинялась мне в полной мере?

От воспоминаний я сжал кулаки и челюсти с такой силой, что ногти впились в кожу, а зубы начали скрипеть. Сделав глубокий вдох, я постарался расслабиться. На предстоящем Совете мне следует быть крайне собранным.