– Да…ну, если не трудно. Мне кажется, я влип. По-настоящему, не так, как раньше.

– Не волнуйся, Ром. Я приду, и мы все обсудим.

– Когда придешь?

– Я уже в пути. Минут через пятнадцать буду.

Он кинулся убирать квартиру: собрал разбросанные по дому носки, трусы, пропотевшие майки, закинул их в корзину для белья. Скинул с себя футболку, понюхал подмышки, проверяя, работает ли дезодорант. Переодевшись в свежую одежду, Рома расчесал волосы, убрал мусор со столов в комнате и кухне. Последний год он жил один, пока мать зарабатывала деньги в Москве, и не сильно заботился о порядке. Когда они договаривались встретиться с Соней, Лисов вычищал квартиру до блеска, особенно раковины и унитаз. Но сегодняшний день застал его врасплох.

«Не сходи с ума, она ничего не заметит», – подумал Рома, успокаивая сердцебиение.

Звонок в дверь взволновал его. На пороге стояла Соня, невысокая хрупкая девушка с темными прямыми волосами, и держала в руке пакет.

– Я купила мороженое, – сказала она, улыбнулась, и зашла в квартиру. – Жарища на улице!

– А я не заметил, – Рома взял у подруги пакет. – Круто, проходи.

Лисов ушел в кухню, и закинул лакомство в морозилку. Соня пришла за ним, помыла руки и достала каждому по мороженому.

– Ну, как ты? Рассказывай, – предложила она, усевшись на стул.

Рома откусил половину эскимо в шоколаде, сморщился от резкой боли в зубах, и едва пережил это ощущение. Соня тихо посмеялась над ним.

– Помнишь, я рассказывал про Егора? Ну, того ботана с забавной фамилией…в общем, он откинулся, и обвинил меня в своем суициде. Что мне делать?

Соня посмотрела на него голубыми глазами. В любое другое время он бы успокоился, но сейчас нервно затопал.

«Вдруг она отвернется от меня, и я ее больше никогда не увижу?» – подумал Рома.

– Ты ведь не заставлял его делать это?

Лисов покачал головой.

– Я и не сомневалась, – Соня отгрызла кусок мороженого. – Иногда ты, конечно, говоришь обидные слова, но ты никому не желаешь смерти.

– Ты права… Наверное, мне не стоит так переживать.

– У тебя ведь есть алиби?

– Есть. Я с утра работал с грузчиками, чуть спину не надорвал, а потом меня полицейские зажали и давай расспрашивать, мол, что за ерунда тут написана. Притащили в школу, расспрашивали при всех. Потом молодая училка мне помогла, сказала, что я могу быть невиновен. Ну эта, как ее…штука, когда нельзя обвинять просто так?

– Презумпция невиновности?

– Ага, она самая. Умная такая училка.

– А ты сказал полицейским, что работал?

– Не, я ж не официально туда устроился. Побоялся, что у начальника смены возникнут проблемы.

Соня нахмурила аккуратно выщипанные брови, достала из кармана штанов резинку для волос и собрала их в торчащий хвостик.

– Рома, но тогда проблемы будут у тебя! Не нужно ничего скрывать от полиции! – ее голос взволнованно задрожал. – Если ты будешь мешать следствию, то тебя могут обвинить в чем-то еще более страшном!

– А че, пусть следаки сами эту загадку распутывают, это же их работа, – возразил Лисов. – Они меня по голове не гладили, когда я впервые попал в участок. Сказали, что будут за мной присматривать и поставят на учет. Я всего-то жвачку спер.

– Ты можешь помочь им, и тогда не загремишь в тюрьму в будущем, – сказала Соня. – Пожалуйста, Рома. Ты же хороший человек, просто зачем-то притворяешься засранцем. Помоги полиции выяснить настоящую причину суицида…

Их разговор прервал скрип замка. Рома повернулся, прислушиваясь.

– Ты кого-то ждешь? – спросила Соня.

– Нет.

Рома кинулся к стойке с ножами, выхватил самый увесистый и большой.