Антология Раздол туманов. Страницы шотландской гэльской поэзии XVII–XX вв. читать онлайн страница 5
Все – суета, если смерть у дверей.
Суета – богатства души и ума,
Суета все что свет и все то, что тьма,
Суета слепцов и поводырей,
Все – суета, если смерть у дверей.
Все – суета, человече: прозрей
Суету рабов, суету царей,
И, поскольку на свете все – суета,
Я в смирении затворяю уста.

Шейла на Кеппок

[Шейла Макдональд]

(ок.1660–1729)

Перевод Е. Витковского


В отличие от большинства знатных (в гэльском понимании слова) горских леди, дочь Макдональда из Лохабера Шейла Макдональд была католичкой. О ней почти ничего не известно до 1688 года, да и до тех пор, пока она не овдовела в 1720 году, сведения более чем скудны. Она была явной якобиткой; считается, что до весьма поздних лет к поэзии не обращалось. Ее песни были обращены прежде всего к слушателям различных ветвей и септов клана Макдональд. Сохранилось 23 произведения Шейлы Макдональд (вошедшей в поэзию как «Шейла на Кеппок»), среди них – знаменитый плач «Аластар Гленгарри» (ок. 1720), один из самых известных образцов жанра элегии на смерть героя.

Аластар Гленгарри

Гордый Аластар Гленгарри,
      Светоч блага и приязни!..
Гаснет разум, как в угаре,
      Тело просит ран и казни.
Горек жребий, тяжек случай:
      Слез сегодняшних причина;
Чем ветвистей дуб могучий —
      Тем скорей его кончина.
Злая участь виновата,
      Где ты, Дональд, – век твой прожит.
Искупить утрату брата
      Ранальд ни один не сможет.
Древний дуб сметен судьбиной,
      Сколь могучий, столь же старый;
Где ты, клич тетеревиный,
      Ястребиный клекот ярый?!
На воителе великом
      Благодать была Господня;
Мудрый и приятный ликом,
      Ты покинул нас сегодня.
Похвалы любой достоин,
      Предводитель, где ты ныне?…
Ярый лев, великий воин —
      Плачь, Иаков, на чужбине![1]
Дональд, властелин на море,
      Не приплыл на лодке к бою.
Пусть ни с кем не делит горе, —
      Так не стало бы с тобою.
Но когда в прибрежной дали
      Ты бы в лодке был замечен,
Мы б заранее рыдали:
      Ведь герой – недолговечен.
Был ты страшен перед войском,
      Полон огненною жаждой,
В исступлении геройском
      Был ты первым в битве каждой:
Был лососем пресноводным,
      Был орлом высокогорным,
Был ты львом высокородным
      И оленем был проворным.
Даже в бурю не прогневясь,
      Был ты бездною озерной,
Был огромен, как Бен-Невис,
      Был ты – замок необорный.
Был ты башней твердостенной,
      Был скалой неколебимой,
Был ты – камень драгоценный,
      Был ты – флаг, вождем любимый.
Был ты дубом мускулистым,
      Был ты тисом непокорным,
Был цветущим остролистом,
      Был неумолимым терном.
Страстью полные до всхлипа
      Рощи ластились любовней —
Но ольха, осина, липа
      Не были с тобою ровней.
Ты берег жену с любовью;
      Нет тебя со мной – ужели?
Но сегодня участь вдовью
      Остальным сносить тяжеле.
Пусть полегче станет вдовам, —
      Тем, которых горе гложет, —
Ибо делом, ибо словом
      Лишь Господень сын поможет.
Бури ты прошел и войны,
      Душу спас, народ прославил;
Но едва ли так спокойны
      Те, кого ты здесь оставил.
Об одном мечтаю даре:
      Не забудь в молитвах сына.
Гордый Аластар Гленгарри,
      Горьких слез моих причина.

Йан Маккей

[Слепой Волынщик]

(1666–1754)

Перевод Е. Кистеровой

Поэт и музыкант Йан Маккей родился в Россшире; он от рождения был слеп или почти слеп. До нас дошло только шесть его стихотворений, правда, по-гэльски длинных. Сохранились также его многочисленные пиброхи (симфонии для волынки). Приводимое стихотворение считается у него лучшим, в частности, появляющиеся в нем каскады прилагательных вызвали позднее много подражаний.