— Господи, я хочу здесь жить, — сказала едва слышно и двинулась к витрине.

— Арина, у нас…

— Мало времени. Знаю-знаю. Но мимо этого не пройдешь! — показала пальцем на замысловатое пирожное. — Поверь, я буду рассказывать о нашем случайном знакомстве с большим энтузиазмом, если поем это.

— Сладкоежка.

— Вы определились с заказом? — спросила улыбчивая девушка в форме розовом фартуке.

— l’Impensable, — отозвался босс.

— Простите?

— Так правильно называется пирожное мервейе с кофе.

— Ах, вам кофейные. Сейчас!

— Безе, взбитые сливки с кофе, покрытие — засахаренные кристаллы кофе, — прочитала я короткую приписку в меню. — Звучит аппетитно!

— Еще бы, — фыркнул босс. — Там же кофе. И le magnifique. С миндалем и фундуком.

— Безе, взбитые сливки со вкусом пралине, покрытие — миндальные чипсы и фундук с карамелью… — с каким-то наслаждением прочитала я вслух описание.

Черт… Уже забыла, что такое лакомиться! Босс расплатился за заказ и выбрал свободный столик.

— Не знала, что ты — любитель французских десертов.

— Не знаток! — нахмурился. — Просто знаю.

— И все же?

Нам принесли пирожные и большую кружку какао. Босс ограничился ледяным чаем с лимоном. Игнат сидел напротив меня и смотрел, словно приказывал: съешь все за пять минут.

Я принялась расправляться с воздушными мервейе, начав с миндального. Босс погонял меня немного по нашему досье. Он составил его сам, без моего вмешательства. Показал меня сиротой, оставшейся без родителей… Знал бы Игнат, насколько это было близко к правде!

— Ты неплохо усвоила информацию, — сказал он скупо.

— Неплохо? Почему не сказать, что я справилась на отлично?

— Я скажу, что ты отлично справилась, когда все закончится.

Босс снова потянулся за сигаретами.

— Здесь не курят, — напомнила.

— Знаю.

— Какая по счету за этот день?

— Что?

— Явно не первая пачка сигарет. Ты нервничаешь?

— Нет.

— Конечно. Именно по этой причине ты раскладывал вещи и ванные принадлежности. Ночью. Сам.

— Может быть, это делали слуги? — посмотрел на меня внимательно.

— Без лишнего шума? Ночью? Нет, это ты, умудренный опытом службы в сложных точках, провел военную операцию под прикрытием ночного покрова.

— Хорошо звучит, — отозвался без тени улыбки.

Игнат крутил сигаретную пачку.

— В честь чего это все? Неужели такому мужчине, как ты, нужно доказывать что-то окружающим?

— Я никому ничего не собираюсь доказывать. Просто ешь свой десерт. Молча.

— Надолго твои родственники приезжают? Они живут не здесь?

— На две недели. Ежегодная традиция.

— В тот год у тебя была другая жена?

— У меня была командировка.

— А позапрошлый год?

— Тоже.

— А поза-поза-позапрошлый год?

— Три года назад?

— Да.

— Я лежал в больнице. После операции. Мне было не до семейных торжеств.

— А четыре года назад?

Босс посмотрел на меня мрачно. Я поняла, что сглупила. Четыре года назад он развелся с женой.

— Чуть больше года в браке.

— Половина — бракоразводный процесс, — добавил скупо.

— Молниеносно.

— Ты доела?

— Да, — проглотила последнюю ложку десерта. — Доела. Было очень вкусно.

— Я заметил. Ты ложку облизала. Хорошо работаешь языком… Умеешь пользоваться им в других целях?

— Даже не мечтай. Минета не будет!

— Посмотрим.

— Смотреть не на что! Ты отказываешься быть со мной откровенным, я отказываю тебе в интиме.

— Ты хоть знаешь, от чего ты отказываешься?

Босс поднялся и подцепил меня под локоть, прижал к своему мощному телу.

— Я тут немного подумал, надо расширить наш с тобой словарик. Новым термином. Сосать леденец как-то затерто звучит.

— Ах, затерто.

— Да, ничего оригинального. Как тебе такое? — Игнат снова задел губами мочку уха, шепнув проникновенно. — Сосунец.