Вряд ли девушка, доучившаяся до выпускного курса, до сих пор являлась девственницей. Но, даже если это и было так, дальнейшее развитие событий полностью зависело бы от её желаний. И что-то подсказывало мне, что наши желания в тот самый момент совпадали как никогда раньше. На все сто процентов. Ладно, на девяносто девять. Один процент оставим для сомнений. И всё же, что-то остановило меня, а теперь вновь тянуло меня в сторону зала, где пять минут назад скрылась от меня белокурая красавица.

Еле слышно я покинул свою спальню, чтобы тупо зависнуть с протянутой к дверной ручке ладонью. Мне не давал покоя этот пресловутый один процент. Возможно, Мария сама ждёт от меня дальнейших действий, а возможно… Додумать мне помешал звук поворачивающегося ключа в замочной скважине входной двери. Через пару секунд в дверном проёме показалась фигура моей собственной дочери. Спустя ещё мгновение, двери, ведущие в зал, бесшумно распахнулись, являя перед нашими с Александрой взглядами девушку в ярко-розовом обличье.

- Смотрю у тебя кардинально поменялся вкус, - изрекает дочь после долгого и молчаливого осмотра моей гостьи.

- Ты о чём? – переведя свой взгляд с дочери на Потапову и обратно, уточняю я.

- Ну как же? Раньше тебе нравились училки в стиле «помешанные на своей карьере стервы», теперь, я смотрю, ты решил переключиться на безголовых кукол Барби, - взмахнув рукой в сторону Марии, выдаёт тринадцатилетнее создание.

- Саша! – грозно прикрикиваю я на дочь. – Быстро извинись!

- Извиняюсь… - бурчит она себе под нос и тут же скрывается в спальне, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.

Что ж… Вот он - переходный возраст во всей своей красе, причём, самый наглядный его пример. Никогда и ни перед кем мне ещё не приходилось извиняться за поведение своей собственной дочери. Видимо, этот момент настал сегодня. Прямо сейчас.

- Прости, не знаю, что нашло на мою дочь, - тихо произношу я, смело встречаясь с ошеломлённым взглядом тёмно-зелёных глаз из-под удивлённых бровей. – Никогда раньше не замечал за ней такого…

- Ей тринадцать, - понимающе вздыхает Мария, избавляя меня от дальнейших комментариев по поводу ужасного поведения Александры. – И поверьте мне, это только начало. Тем более, что девочку тоже можно понять.

- Понять? – удивлённо переспрашиваю её.

- Дочь приходит к отцу, а тут… - она плавно водит в воздухе ладонью, обводя контур своей точёной фигурки.

- Если ты сейчас так тонко намекаешь на своё присутствие, то, боюсь тебя огорчить, это абсолютно не так.

- И всё же, - настаивает на своём Мария. – Видеть отца с другой женщиной для дочерей всегда неприятно. Это… это…

- Нормальное явление для мужчины, который находится в разводе больше восьми лет, - заканчиваю я за неё. – Уверен, Саша уже давно пережила наш развод с её матерью. Более того, в последние годы у моей дочери сложились вполне нормальные отношения с нынешним мужем своей мамы. И поэтому мне непонятна такая реакция, на твоё появление. Тем более такая негативная.

- Бросьте, Максим Юрьевич! – громко восклицает Потапова. – Не хватало ещё, чтобы из-за меня у вас с дочерью возник разлад в отношениях.

На миг мне показалось, что в изумрудных глазах девушки блеснули непролитые слёзы. Неужели её так сильно зацепили Сашины слова? Или же причина кроется в чём-то другом?

- Большое спасибо за всё, - возвращает меня к действительности глухой девичий голос. – Но мне действительно пора домой.

- Конечно, я только…

- Нет! – резко обрывает меня на полуслове Мария. – Не нужно меня отвозить. Я легко доберусь на маршрутке. Сейчас вы нужнее здесь, - её взгляд, направленный в сторону захлопнувшейся двери спальни, говорит красноречивее любых слов.