Взяв сборник церковных гимнов, которым пользовался мистер Мирквуд, Марта проговорила:

– Должна признаться, у меня были и тайные мотивы… – Она стояла, глядя в сторону кафедры. – Я надеялась обсудить с вами вопрос со школой.

На мгновение руки священника замерли.

– Ах да. Я этого ожидал. – Мистер Аткинс отложил бумаги и поднял голову. – Садитесь. – Он указал на первый ряд и вышел из-за кафедры. Прислонившись к скамьям напротив, скрестил руки на груди и тихо сказал: – Полагаю, мистер Кин вчера был в вашем доме.

– Да. – Марта положила стопку молитвенников на колени. – Поместье скорее всего перейдет к брату мистера Расселла Джеймсу. Думаю, я останусь тут еще на несколько недель.

– А дом не может перейти к вам? – Викарий чуть подался вперед.

– Шансы очень малы. – Ох, все усложнялось. Впрочем, так всегда бывает, когда лжешь. – Вопрос должен решиться в течение месяца.

– Ясно. – Викарий внезапно все понял. Он слегка покраснел и с внезапным интересом принялся разглядывать пол.

– Скорее всего мне придется уехать, – продолжала Марта. – И поэтому я бы хотела дать вам несколько советов относительно школы.

– Да, конечно. – Викарий кивнул, по-прежнему глядя в пол.

Марта же вновь заговорила:

– Мы раньше и не надеялись, что юных леди станут записывать в класс, но сейчас у меня появилась идея… Если вы сможете найти в Писании места, говорящие в пользу обучения для женщин, то родители девочек к вам прислушаются и смогут увидеть все достоинства этой идеи. – Викарий медленно поднял на нее глаза, и Марта заговорила быстрее: – Взять хотя бы сегодняшнюю проповедь. Иисус повелел сестрам оставить их женские хлопоты и следовать за ним подобно другим ученикам. Если во время вашего следующего визита в дом Фаррисов или Читамов вы напомните им о…

– Простите, миссис Расселл! – Священник поднял руку и едва заметно нахмурился. – Вы же понимаете, что школа не сможет пойти на уступки. Вы и сами мне это сказали.

– Пойти на уступки?! – Ее сердце подпрыгнуло. – Но как же…

– Если вы нас покинете, – снова перебил викарий, – вопрос о школе будет решаться мистером Джеймсом Расселлом, а он может не захотеть тратить на нее свои деньги.

Как Аткинс мог так легко отказаться от того, на что потратил столько сил?

– Но если занятия в школе уже начнутся, то мистер Расселл, возможно, поймет, что этот вопрос решен.

– А может, и нет. – Голос викария был мягким, но непреклонным. – Подумайте о разочаровании, если мне придется открыть школу, а потом, спустя несколько месяцев, я буду вынужден прекратить занятия. Я не могу поступить так с людьми.

Он был прав. Но в ее душе снова нарастало сопротивление. Она ведь вложила частичку души в его школу, а такое не проходит даром.

– А что, если… – Марта опустила взгляд. – Что, если я напишу мистеру Джеймсу Расселлу, расскажу ему о школе и, возможно, заранее заручусь его поддержкой?

Взглянув на собеседника, она тут же заметила перемену в его лице. Аткинс насторожился, но Марта видела, что он готов ухватиться за эту надежду.

– Вы его хорошо знаете? – Викарий был осторожен и краток. – Думаете, он согласится?

– Муж иногда говорил о нем, и из его слов я поняла, что он довольно дружелюбный человек. – Последнее могло быть и правдой. Почему бы ему не быть дружелюбным?

– Ну, если вы решитесь написать… И если это ваше желание будет настолько сильно… – В голосе викария было столько надежды, что она невольно опустила глаза на стопку молитвенников, лежащих у нее на коленях. – Что ж, миссис Расселл, я испытываю глубочайшее уважение к вашему дару убеждать. Вы ведь знаете, что я много месяцев пытался указать мистеру Расселлу на все преимущества образования местных жителей, но уверен, что он не согласился бы без вашего вмешательства.