А Алька неслась вперед, улыбалась, взбиралась на вершины и притормаживала лишь для того, чтобы развлечься и сделать ответный ход. И, играя, продолжала именовать дуэт Марго и Пенки – вражеским.

История ключевой ссоры корнями уходила в далекое прошлое – к первому курсу. Тогда была мода на клеш, острые носы туфель, зеленый цвет и шарфики. Мир держался на тех же китах, что и раньше, ветер перемен исправно шуршал осенней листвой по асфальту, дождь то молчал, то плакал, а в головах юных девушек по-прежнему кружились мысли о любви…

Марго закрутила роман с третьекурсником, но на первой же вечеринке он увидел Алевтину Воробьеву, которая редко ждала у моря погоды, не знала ложной скромности, нерешительности и всегда предпочитала действовать активно. Возможно, кто-то считает, что, прежде чем идти танцевать, сначала нужно навести справки и выяснить, кому принадлежит тот или иной субъект, кто уже нафантазировал себе помолвку, свадьбу и медовый месяц с ним, и только потом, когда формальности соблюдены, можно подходить близко, хватать за руку и тянуть на середину зала… Но Алька пошла другим путем. Сначала пригласила на танец, затем вскружила голову и только потом обернулась и… увидела гневные глаза Марго. А Пенка, стоящая рядом с лучшей подружкой, в тот момент находилась в сомнамбулическом состоянии: теребила носовой платок и жужжала, не переставая. К сожалению, громкость нельзя было сделать побольше – о чем она там гудит? Но Алька не сомневалась, что с первой попытки угадает приговор. «Убей ее, убей ее, убей ее…» – тараторила Пенка, переминаясь с ноги на ногу. И Марго кивала, кивала, кивала.

Даже если бы Алька залепила себе рот скотчем, надела на голову бумажный пакет, а сверху еще добавила паранджу, то третьекурсник все равно бы потерял покой и сон, потому что харизму невозможно оставить дома, упаковать и отправить бандеролью на другой конец света или высушить и убрать в шкаф. Харизма – это навсегда!

В тот день Алька была в ударе. Искры летели во все стороны, слова вытягивались в ленты и завязывались узлом, легкие движения ослепляли, морочили и уводили вдаль…

Но она-то натанцевалась и забыла, а он еще долго таскался на второй этаж и приглашал в кино…

– Гадина, – сказала Марго.

– Угу, – поддакнула Пенка.

Своей вины Алька не чувствовала. О, если она будет нести ответственность за каждого мужчину, с которым совершила несколько па под музыку, а потом немного поболтала, то лучше сразу отправиться на галеры и растрачивать энергию иным способом, а именно ударно работая веслом.

Итак, у нее были враги.

Алька прилетела в академию за полчаса до назначенной встречи с преподавателем. Оставила куртку в гардеробе, полюбовалась на елку, которой украсили холл, и отправилась в кафе, расположенное на первом этаже.

Кафе больше походило на бюджетную столовку, славилось борщом и пирожками с капустой, а также картофельной запеканкой и оладьями. Студенты с удовольствием перекусывали под музыку любимой радиостанции поварих и отчаянно недолюбливали четверги, когда неистребимый рыбный запах пропитывал одежду и мешал непринужденной болтовне. Старые традиции держались крепко, и в этот день рыба исправно варилась, жарилась, тушилась.

Зимой в кафе часто случались аншлаги. В морозный день каждый спешил глотнуть обжигающего чая или кофе, а там уж и до бутерброда рукой подать – тепло, уютно, сытно.

Сегодня у Альки не могло возникнуть проблем со свободным столиком – зал пустовал. Заметив краем глаза Марго и Ленку-Пенку, она взяла поднос, поставила на него тарелку с салатом оливье, стакан чая, подумала, что выбрать – слойку с вишней или с творогом, взяла обе и, оплатив, непринужденно направилась в сторону врагов. Иное место (да здравствует дух противоречия!) она не могла занять.