Но реальность жёстко херачит по нервам, потому что до меня доходит, чем они тут занимались…

Меня окутывает какая-то дикая и необузданная ярость. Вся та злость, что накопилась за сегодняшний день, переклинивает меня, и я бросаюсь вперёд, желая только одного – убрать загребущие руки друга от той, которая должна принадлежать мне.

Мысль иррациональна. Неправильна. А в глазах пелена, сквозь которую всё же прорываются крохи самообладания, когда мне удаётся убрать Димона с пути и заслонить собой девушку.

- Влад, ты охренел? – Шипит друг.

- Я? А может это ты охренел, Димон?

- Да что я сделал? – Он на взводе, начинает напирать в ответ. И я тоже.

- Какого хрена ты собирался сделать?

- Ты про что? Про то, что застал нас перед поцелуем? Тебе виски в голову ударил? Или ты в мои мамочки записался? Разрешения должен был спросить? Вот только с хрена ли?

Мне хочется ответить, что мне ещё ни капли в рот не перепало, но я только с силой стискиваю зубы, чуть ли не стачивая их в мелкую крошку. Ибо до меня доходит осознание происходящей абсурдики. Такое незначительное, но позволяющее немного приглушить ревущую ярость внутри.

И тут происходит то, чего я никак не ожидаю – Лия кладёт свою маленькую ладошку мне на спину и начинает гладить меня ею. Нежно. Успокаивающе. Как в те дни, когда она была моей…

Внутри что-то трескается. Ломается. А недавняя ярость сдувается, словно воздушный шарик. Но нахожу в себе сил лишь слегка повернуть голову в её сторону.

Понимая, что у меня перехватило дыхание от этих прикосновений, делаю шумный вдох. И закрываю глаза, наслаждаясь этим мимолётным мгновением. Прикосновением нежной ладони, жар которой я ощущаю даже сквозь ткань рубашки.

Сколько раз я мечтал о нашей встрече? Сколько раз представлял различные сценарии и вариации того, как это будет? Но ни один из них в итоге не совпал с реальностью…

Не знаю, сколько прошло времени, так как потерял связь с реальностью… Но когда я вновь открываю глаза, больше не чувствую той иррациональной злости. Я больше вообще ничего не чувствую, кроме одного единственного желания – взять Лию в охапку и увезти отсюда. Далеко-далеко. Туда, где нас точно не найдут и не потревожат.

- Я сам её отвезу. – Стараясь не смотреть на друга, и, особенно, на Лию, иду в гардеробную, чтобы забрать верхнюю одежду.

Но Шевцов, будто не хочет замечать моего состояния, поэтому настойчиво шагает следом за мной.

- Да, чёрт возьми, что происходит, Влад? Объясни, в конце концов?

Я в какой-то прострации. Слова Димона доносятся, как сквозь вату, и я в какой-то момент ловлю себя на мысли, что не понимаю смысл его слов, желая, как можно скорее поговорить с Черновой. Вытрясти из неё всю правду, чего бы мне это не стоило.

Протягиваю свой номерок гардеробщице. Но друг заставляет встрепенуться, с глухим стуком нарывая мою ладонь своей. Тормозя. Чем лишь больше начинает бесить.

- Лия – та самая девушка, о которой я тебе рассказывал. – Отвечаю тихо. Так, чтобы виновница не услышала.

Или чтобы я сам осознал эту мысль в полной мере, потому что мне тупо кажется, что это сон. Какой-то трешовый сон. А колбасить начнёт, только когда проснёшься.

- Не может быть…

Я даже не смотрю на Шевцова.

- Представь себе. Я тоже в шоке. – Забираю куртку из рук гардеробщицы, и иду к Лие, подмечая, что она вся как-то напрягается и отводит глаза. – Где твой номерок? – Интересуюсь, стараясь сделать тон голоса как можно безразличнее.

Она не сразу отвечает. Всё прячет взгляд, а на милом личике девушки появляется румянец. Её щёчки итак были слегка красными от выпитого алкоголя, а теперь так вообще, словно она сгорает от чувств внутри. Или злится.