Услышав такие речи, наместник помрачнел еще больше:

– Только этого не хватало! Мне не нужны дипломатические осложнения, которые могут закончиться войной. Война нам сейчас не по средствам… Не желаете выдать еврея, так хотя бы уезжайте отсюда поскорее. Я не смогу долго вас прикрывать.

– Хорошо. Дайте мне время собрать караван, и я уеду.

– Будьте осторожны. Великая пустыня опасна, кто-нибудь может вас там выследить.

– Ничего, отобьюсь.

– Следуйте за мной. Я отправлю вас из города нынче же вечером.

– Мы направляемся во дворец?

– Это сейчас единственное место, где вам не угрожает гибель. Встаньте все в середину моего отряда.

– Точно арестанты?..

– Доставьте толпе эту маленькую радость. Поверьте, в итоге не прогадаете.

– Да будет так, – кивнул маркиз. – Рокко, Бен, пошли. Но будьте начеку. Верить тут никому нельзя.

– А моя сестра?

– Дьявол! Совсем из головы вон. Ничего, найдем способ дать ей знать, что с вами все в порядке. Пока же удовлетворитесь тем, что живы.

Пока наместник беседовал с маркизом, толпа понемногу стягивалась к площади, побуждаемая безумцами, призывающими на головы кафиров гнев Аллаха и Магомета. Здесь собрались представители всех племен и сект, какие только есть в Марокко.

Мавры в пышных нарядах и огромных чалмах из разноцветного муслина, в красных, голубых или полосатых кафтанах, в белых шерстяных уазроцах, украшенных кисточками, или в полосатых шелковых плащах, легких, почти прозрачных.

Другие местные аристократы, арабы, щеголяли в бурнусах и шерстяных башлыках. Вооружены они были длинными старинными мушкетами, инкрустированными серебром и перламутром.

Были среди собравшихся и жители пустыни: худые как щепки, импульсивные, с желтоватой пергаментной кожей и в плащах сомнительной белизны. Были негры из Центральной Африки: высокие, мускулистые, черные, будто гуталин, с курчавыми волосами и огромными, словно фарфоровыми глазами.

Были тут заклинатели змей, святые, дервиши, нищие, работорговцы, бедуины. У каждого имелось какое-нибудь оружие, и все горели желанием растерзать кафиров, посмевших нарушить ход религиозной церемонии, из-за чего фанатики так и не попали в магометанский рай.

Больше всего, конечно, они злились на несчастного еврейского юношу, из-за которого начался этот тарарам. О погибших уже благополучно забыли. Человеческая жизнь в Африке стоит дешево. Собравшихся огорчало одно: товарищей на их глазах убили неверные.

Увидев, что осажденные покидают кофейню, толпа заревела:

– Справедливости! Справедливости!.. Казнить их! Отрубить им головы!..

Наместник выдвинул вперед два десятка солдат, приказав им держать копья наготове. Толпа поспешила расступиться перед вооруженными всадниками.

– Господин, – обратился наместник к маркизу, шагавшему рядом, – прошу вас, если вам дорога жизнь, не совершайте необдуманных действий.

– Не волнуйтесь, мы будем паиньками, – ответил де Сартен. – Напротив, разрешаю вам объявить, что на рассвете наши головы будут вывешены на крюках бастионов. Завтра этих подлецов ждет сильное разочарование, зато сегодня они удовлетворятся обещанием и возблагодарят султана и вас за справедливый суд.

– Э-э-э, синьор маркиз, не слишком ли много вы им обещаете? – хохотнул Рокко, в то время как наместник кисло скривился.

– Ничего! Завтра мы будем далеко в пустыне. Ищи нас там свищи.

Визги и вопли толпы слились в невнятный гул. Мавры, арабы и негры размахивали саблями и ятаганами, потрясали карабинами, однако, едва стражники наместника взяли копья наперевес, забияки поспешили сдать назад и пропустили процессию.