– Это достаточно серьезная заявка… В последнее время я и сам чувствую, что поднимается некий темный ветер из «розы реальностей». Ты считаешь, что пришла пора перемен?

– Кто-то умело манипулирует Законом изменения энтропии. Готовит ее «пикирование», скатывание процессов структурирования к упрощению мира, к хаосу.

– Но ведь до предела еще далеко, если мы видим, что мир несовершенен.

– Кто-то постоянно опускает планку предельного уровня энтропии в нашей реальности. Предел может быть перейден в любой момент.

– Чего добьется при этом твой «кто-то»? Разрушения всех созданных за прошедшие века гармонических структур, всей реальности? Да и кто это, по-твоему, может быть?

– Не знаю пока. Но уже начались разборки между иерархами, и эхо тех боев непременно отзовется на Земле. Сначала в форме изменения социальных законов, потом физических, потом фундаментальных принципов бытия.

Парамонов встал со скамейки, подошел к воде и долго смотрел на гусиный пух, скользящий по ее глади. Сказал задумчиво:

– Я всегда считал, что в абсолютных реальных подпланах «розы реальностей» система скрытых конфликтов существует, но гармоническая, свободная от честолюбивых замыслов.

– Ты ошибался.

– К сожалению. Но если уж люди Внутреннего Круга начинают воевать…

– Все мы потомки Инсектов. Монарх не смог исправить в нас худшие черты насекомых, история человечества подтверждает это.

– Может быть, он снова пытается вмешаться в наши дела?

– Я чувствую его дыхание. Но он «дышит» в нашу Вселенную не один. Единственная надежда на то, что всем победителям нужны побежденные.

– Ты хочешь сказать, что при любом исходе Перемен люди выживут?

– Выживут муравьи, рабы муравейника, в который превратится социум Земли… если победу одержит Рыков.

– Что же ты предлагаешь?

– Я хотел бы побороться за сохранение реальности, пусть она и запрещена иерархами. Давайте объединимся: мы, наши приятели, остальные Посвященные I ступени. Я встречусь для начала с Соболевым, ты – с Ульяной Митиной. Можно и наоборот.

Парамонов улыбнулся про себя, зная отношение Вахида Тожиевича к девушке.

– Согласен наоборот.

Через несколько минут Самандар ушел, а Парамонов еще некоторое время бродил по саду, размышляя об услышанном. Но от впечатления, что ими кто-то руководит, как марионетками, дергая за ниточки, избавиться не удалось.

За кольцевой автодорогой машина вырвалась на Рязанское шоссе, и Василий прибавил скорость. Пейзажи по обеим сторонам дороги были великолепны, они напоминали другие – морские, которыми удалось за те два дня, что Вася отдыхал с Матвеем и его семьей, вдоволь налюбоваться.

У Матвея, как оказалось, была парусно-моторная яхта «Кристина» типа «Фишер-30», старенькая, но содержавшаяся в идеальном состоянии. На ней все они – Соболев, Кристина, Стас и Василий – и отправились в пятницу двадцать четвертого мая в путешествие, сначала по Неве, вниз от Петербурга, потом вышли в Финский залив.

Купались, загорали, ловили рыбу, готовили уху и наслаждались покоем и природой, словно специально подготовившей им отличную погоду. Управлял яхтой Стас, отлично знавший ее такелаж. За год, с тех пор как Василий видел его в последний раз, мальчишка вытянулся, окреп и весьма неплохо для своего возраста владел приемами русбоя. Он с удовольствием показал «дяде Васе» комплекс приемов для боя в ограниченном пространстве, и вряд ли с ним справились бы теперь мальчики на три-четыре года старше его.

Кристина почти все время сидела под тентом в шезлонге на юте, читала учебники и конспекты – готовилась к сессии, но мужчин это не огорчало, они с удовольствием готовили обеды сами, не прекращая своих неторопливых бесед.