Взмахом руки бабушка подозвала Кэсси к себе.

– Держи его за задние лапы. Вот так… – Она взяла Кэсси за руку и подсунула ее Фрэнки под брюшко, но котенок оказался проворнее. Упершись задними лапами в грудь Кэсси, он с силой оттолкнулся и, плюхнувшись на дорожку, метнулся к забору. В одно мгновение он взлетел на самый верх и спрыгнул с другой стороны.

Кэсси бросилась было в погоню, но остановилась и, обернувшись на меня, нехотя вернулась назад. Взяв меня за руку, она прижалась к моему бедру.

– Помоги мне занести вещи в дом, – попросила я, надеясь отвлечь дочь от мыслей о ее последнем пророчестве.

Бабушка, похоже, поняла, в чем дело.

– Ничего-ничего! Все будет о'кей, вот увидите, – проговорила она бодро, но тут же поморщилась и потерла лоб.

– У тебя болит голова? – спросила я.

– Не беспокойся, все в порядке, – отмахнулась она. – Идите лучше в дом, обед давно на столе. Твоя новая комната тоже готова, мне не терпится тебе ее показать.

Боковая калитка палисадника громко хлопнула, и мне показалось, что мое сердце на мгновение сбилось с ритма. Повернувшись в ту сторону, я увидела высокого мужчину, который быстро приближался к нам. Он был широкоплечим и черноволосым, лицо покрывала густая трехдневная щетина. Мужчина не улыбался, но его серьезные серые глаза пристально смотрели на меня.

Я вдруг поняла, что не дышу уже почти полминуты.

Кэсси что-то сказала, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы выйти из ступора и посмотреть на дочь. Кэсси взглянула на меня, потом снова уставилась на мужчину. Глаза у нее были большими и круглыми.

Хрустя тяжелыми башмаками по гравию дорожки, мужчина пересек двор и остановился передо мной.

– Привет, Карамелька.

Кровь оглушительно стучала в моих ушах.

– Оуэн!.. – выдохнула я.

– Мама! – Кэсси дернула меня за руку. – Вот здорово! У дяди точно такой же цвет, как у тебя. Вы друг другу подходите!

Понедельник.

Вскоре после полудня.

Оуэн зацепился большими пальцами за карманы стареньких джинсов и кивнул.

– Совершенно верно, – подтвердил он. – Наши ауры одного цвета. Всегда были.

При этих словах я чуть было не скорчила недовольную гримасу и лишь в последний момент справилась с собой. Сколько раз я предупреждала Кэсси, чтобы она старалась не привлекать внимания посторонних к своим способностям, и вот пожалуйста!.. Едва увидев незнакомого мужчину, она сообщает ему, что у меня и у него ауры одинакового цвета! Правда, Оуэн давно был в курсе моих возможностей и мог предположить, что, по крайней мере, часть из них могла передаться моей дочери, но это ничего не меняло, поскольку для Кэсси он был чужим, а чужих следовало опасаться.

Сейчас, однако, мне было не до воспитательных тонкостей. Оуэн стоял совсем близко, и мне казалось, что пространство вокруг нас съежилось до предела.

Кровь бросилась мне в голову, руки покрылись гусиной кожей, а сад и цветы поплыли перед глазами. На мгновение мне показалось, что мое сердце вот-вот разорвется и из него выплеснутся мучительные воспоминания и чувства, которые я считала давно и безвозвратно похороненными. Двенадцать лет я не позволяла себе даже думать об Оуэне, не говоря уже о том, что нас когда-то связывало, и вот все мои усилия пошли прахом.

Оуэн внимательно наблюдал за моим лицом, и от него, несомненно, не укрылись отразившиеся на нем чувства. Радость. Счастье. Тоска. Любовь. Да, любовь, потому что когда-то давно я любила его без памяти. Все это Оуэн сейчас разглядел в моих глазах, и не только в глазах. Я была уверена, что от него не укрылись и мое сбившееся дыхание, и нервное движение пальцев, теребивших подол все еще влажной блузки, и то, как я переминалась с ноги на ногу, словно каждую секунду готова была броситься наутек. А мне действительно хотелось сбежать – сбежать от океана, от глупых пророчеств Кэсси, от этого дома, который я ненавидела. И конечно – от Оуэна, в чьем взгляде я читала отчаяние и муку, которую я причиняла ему одним своим видом.