Ступаю несколько шагов и замечаю, как с меня сыпется на пол песок. Сжимаю зубы. Чувствую себя настолько погрязшей в грязи, и не только изнутри, но и снаружи, что становится невыносимо. Испачканный пол действует на меня как триггер. Меня торкает. Я смотрю на кафель и чувствую, как срываюсь с обрыва.

Мне тут совсем не место. Все настолько неправильно, что аж мороз по коже. Я в доме сына человека, которого довела до сердечного приступа. Меня только сейчас накрывает волна осознания. Какого черта, Дамла? Очнись! Ты вообще понимаешь, что происходит? Собралась ночевать тут?

Я еле сдерживаюсь, чтобы не начать бить себя по щекам. Как раз в это время в гостиной появляется Рустам. Я смотрю на него и понимаю, что происходит полная вакханалия.

— Третья дверь справа – спальня, только там есть кровать. В доме практически пусто, все необходимое я привезу утром, — не глядя на меня, говорит он.

Мои нервы натягиваются, грозясь разорваться. Я теряю самообладание. Выныриваю из себя и сталкиваюсь с реальностью.

— Давайте начистоту, Рустам, — срывающимся голосом произношу я, ища его взгляд.

Мужчина замирает и поворачивает ко мне голову.

— На чистоту? — осматривает меня. — Поясни.

— Что вы задумали? Почему решили стать моим куратором. Я так понимаю, что все это вы затеяли? Я ведь права?!

Он молчит, выхватывает стул, стоящий рядом, и садится.

— Допустим. Что не так? — спрашивает, смотря на меня снизу-вверх. — Ты на свободе, не рада?

Мои губы механически дергаются. Нет, кажется, я не рада своей свободе, если этот человек будет маячить все время рядом. Он как живое напоминание о том, что я совершила.

— Мне интересен дальнейший сценарий. К чему все это? Что ты затеял? — не выдержав, я перестаю обращаться к нему на "Вы". — Ты решил мне отомстить?

Он тихо усмехается, но эхо в доме разносит его усмешку и делает жуткой. Мне хочется обнять себя руками от взгляда, что он устремляет на меня.

— Если бы я хотел отомстить, то позволил бы тебе в Варшаве полететь вниз с башни, — задумывается, хмуря брови. — Хотя нужно было остаться в стороне. Это был бы наилучший выход из всего этого дерьма.

Я инстинктивно киваю, соглашаясь с ним. Находясь в тюрьме, я не один раз прокручивала в голове сцену того, как чуть не сорвалась вниз. Тогда я узнала, что мамино сердце не удалось спасти.

В тот момент мне не хотелось жить. Это был крах. Не стало единственного смысла, который оставался в моей жизни. А впереди была лишь кромешная темнота. В тот момент мне хотелось лишь одного – к своим родителям. В их объятия.

Смерть отца сломала мне психику, мамина – разбила сердце. Дальнейшее существование не имело смысла.

На этаже клиники, где лежала мама, была открытая терраса. Я стояла там, узнав о том, что ее больше нет, и смотрела вниз. Желание сигануть в бездну так сильно овладело мной, что я просто перелезла через стеклянное ограждение и, не раздумывая, сделала шаг в пропасть. Но полета не случилось – лишь удар о стену.

Рустам, который появился из-за спины, удержал меня за руку и вытащил обратно. Из него лился поток бранных слов. Он почему-то обнимал меня, вдавливая своим захватом в грудную клетку.

— Тогда я не понимаю, что сейчас происходит?! Не вижу в этом никакого смыла, — продолжаю задаваться вопросом. — Вы можете объяснить, чего хотите от меня?

Я делаю пару шагов, отходя назад. Мышцы затекли от того, что я замерла, как истукан.

— Не надо видеть во мне злодея, Дамла. Я скорее рыцарь, — его губы вновь искажаются в усмешке.

Ощущение, что он иронизирует и усмехается сам над собой.