Она взглянула на часы – время поджимает, пора бежать. Наскоро оделась. Первое время, отправляясь на уроки, она старалась одеться как можно лучше, богаче. Ведь родители ее учеников были отнюдь не бедными людьми – их дети посещали одну из самых дорогих московских школ. Ольга долго не могла привыкнуть к тому, что девочка лет одиннадцати носит в классе тысячедолларовые тряпки и щеголяет настоящими бриллиантами. А у мальчика – собственная машина. Правда, за рулем пока шофер. Зато тоже собственный.

Таких богачей в школе было не так уж много, но остальные дети изо всех сил за ними тянулись. А учителя… Те впадали в крайности. Кто-то, стремясь подчеркнуть свое превосходство, пускал детям пыль в глаза и ходил на уроки в драгоценностях. Кто-то, как Ольга, ходил в обычной одежде и дешевых сережках. Первое время она чувствовала себя Золушкой, но потом заставила себя уважать. Прежде всего, тем, что не обращала внимания на ехидные взгляды и насмешки. А потом…

Как-то на ее уроке одну из лучших учениц, но не одну из самых богатых, вслух высмеяли за дешевые джинсы. Ольга не выдержала и горячо произнесла речь. Она говорила о том, что каждый человек одевается не только как может, но и как хочет. Что настоящие миллионеры, если они к тому же люди культурные, давно отучились пускать пыль в глаза. Это к лицу только звездам шоу-бизнеса и бандитам.

– А тут, в классе, я не вижу ни тех ни других, – отрезала она. – И между прочим, самый богатый человек в мире, Билл Гейтс, ходит в обычных джинсах. Не думаю, что от какого-то кутюрье.

Такого выступления на тему культуры в одежде от Ольги не ожидали. Класс не знал, как реагировать. Но в конце концов отношение к ней заметно изменилось. Теперь и в школу, и на частные уроки она чаще всего одевалась нарочито просто. Специально, чтобы показать, что за пышностью не гонится.

Она вышла из подъезда, улыбнулась солнцу и тут же окаменела. Внизу, под широким козырьком, ее ждала Ирина. Одета она была в черное, как вдова, несмотря на дикую жару. На этот раз женщина явилась без Тани и адвоката, которые везде сопровождали ее в последнее время.

– Нужно поговорить, – отрывисто, но тихо произнесла она.

Ольга наконец опомнилась. Не отвечая, она сошла с крыльца и пересекла двор. Шла с напряженной спиной, скорее чувствуя, чем слыша сзади Ирину. Наконец та поравнялась с ней и пошла рядом.

– Ты меня слышала? – повторила она, по-прежнему не повышая голоса. – Обязательно нужно поговорить.

– У меня нет времени, – сквозь зубы ответила Ольга. Она надеялась, что та не будет ее преследовать после суда, и что же? На другой же день Ирина тут как тут! В квартиру, правда, на этот раз не поднялась, выполняет статью мирового соглашения… Дежурила у подъезда.

– У меня тоже нет времени, – возмутилась Ирина. – Я сюда не для удовольствия пришла. У меня важный разговор. О Виталии.

Ольга замедлила шаг. Недоверчиво взглянула на спутницу.

– А именно?

– В двух словах не объяснишь. И не на улице, конечно. – Ирина была на удивление вежлива. Они общались уже несколько минут, но до сих пор не прозвучало ни единого ругательства. Это был своеобразный рекорд.

– У меня урок…

– Присядем в кафе, – теперь та была просто любезна. – Вот здесь, на ветерке.

Никакого ветерка в помине не было, кафе представляло собой синюю клеенчатую палатку, где продавали пиво и чипсы, а урок был важный, денежный… И все-таки Ольга позволила себя усадить за шаткий пластиковый столик. На нее подействовало упоминание о муже.

– Ну так вот, – Ирина вернулась от стойки с бутылкой пива и нервно оглянулась. – Здесь можно поговорить.